Ли и я испытываем особенную привязанность к Камаргу, поскольку наш маленький домик, Ма Мишель, стоит на двадцати пяти акрах дикого плато Гарриг, возле города Нима, который сам находится всего в двадцати пяти минутах езды от сердца великих болот. В этом доме мы имели множество незабываемых трапез и выпили большое количество хорошего вина, купались и загорали, наблюдали за малиново-розовыми фламинго, похожими на предзакатные облака, сверкающими, словно опалы, пчелоедами и розовыми, как лосось, удодами. На улицах Арля мы любовались выездом gardiens Камарга (местные «ковбои»), гордо восседающих в старинных костюмах на белых лошадях вместе со своими прекрасными дамами. Позднее они окружают стадо черных быков и, выстроив, лошадей клином, похожим на наконечник стремы, гонят их галопом но улицам города в направлении арены, В это время толпа изо всех сил старается разбить наконечник стрелы, чтобы быки разбежались, и если такое произойдет, то это происшествие ляжет черным пятном на репутацию gardiens. А мы прокладываем себе путь через толпу на маленькую и изящную римскую арену, построенную из желтого камня, которая, когда ее заполняют зрители, становится похожей на причудливую чашу с шевелящимися в ней цветами. Затем звуки музыки из оперы «Кармен» наполняют воздух и ворота широко распахиваются, Из темного проема, откуда в давние времена на эту арену, вполне возможно, выходили львы, слоны и их жертвы-христиане, появляется единственный бык — черный и блестящий, как гагат, невысокий, мускулистый, с рогами цвета слоновой кости, короткими, сильными ногами, легкими, как у балерины. Ворота за ним закрываются, и он остается стоять на арене — маленькое чернильное пятнышко на светлом песчаном полу, Бык оглядывался, фыркал, трусил вперед, потом останавливался, наклонял голову и начинал с ожесточением бить копытом. Вызов брошен. Бой начинается.
Прежде чем негодующий читатель отброеси в сторону эту книгу и возьмет в руки наполненное сарказмом перо, чтобы написать мне о жестокости боя быков, я спешу указать на то, что существует две разновидности корриды и в той, о которой пойдет речь, быка никогда не убивают. Напротив, у него есть отличная возможность нанести ранение, норой смертельное, своим врагам — razateurs. И я сам был свидетелем того, как животное наслаждается боем, стоит лишь ему войти во вкус борьбы. Черные камаргские быки понимают, что им предлагают принять участие; в интересной игре, и все же их природная свирепость так велика, что они могут убить, сами того не желая.
Бой организован следующим образом. Перед выходом на арену к рогам быка с помощью резиновых колец прикрепляют маленькие разноцветные султаны. Их называют кокарды. Цель боя (не столько боя, сколько состязания в быстроте и ловкости) — сорвать эти кокарды с рогов быка за отведенный промежуток времени. Бык не может находиться на арене более двадцати минут. В течение этого времени перед публикой появляются гаzateurs, группа мужчин, одетых в белые рубашки и фланелевые брюки, уместные скорее на теннисном корте. Их оружием, кроме быстроты ног, являетеся только любопытное приспособление, похожее на щетку для чистки лошадей, которое привязано к их руке и зажато в ладони. С помощью этого инструмента они пытаются сорвать кокарду с бычьих рогов. Каждая кокарда стоит определенную сумму денег. Чем дольше кокарда находится в собственности быка, тем выше поднимается ее цена. Некоторые razatleurs, имея дело с неискушенными или глупыми быками, откладывают снятие кокард на самый конец боя, чтобы максимально повысить их цену. Однако когда они сражаются с опытным быком, такой номер не проходит и может случиться так, что но истечении двадцати минут животное сохранит свои кокарды. Тогда бой заканчивается тем, что в честь быка-победителя звучит знаменитый марш из оперы «Кармен», под звуки которого его провожают с арены, сажают в грузовик и отвозят обратно, после чего выпускают пастись среди зеленых, залитых солнцем лугов и тростниковых зарослей Камарга. Я сам имел возможность убедиться в том, что опытные быки получают удовольствие; от такой корриды, когда несколько лет назад мы снимали фильм о
