Наступление. Ч. 4 - страница 4

чем система предлагаемая крупнейшим вертолетостроительным КБ страны. Ситуацию спас переворот в Москве — решением ЦК Государственной технической комиссии совместно с командованием сороковой армии было предписано проанализировать фронтовые изобретения, родившиеся в сороковой армии за время войны, и предложения из КБ по помощи действующей армии и дать заключения на них о целесообразности внедрения в серийное производство. Процесс возглавлял Маслюков, опытный и честный технарь. Так, рассмотрели и после доработок немедленно дали в серию и самолет «Скорпион», и самодельные комплекты бронирования для штатных транспортных средств и «афганскую Шилку» — без радиоаппаратуры, зато с двойным боекомплектом и дополнительным бронированием. Так на глаза специалистов попалась и установка Журавлева, достаточно простая, чтобы немедленно произвести ее мелкой серией.

Произвели. Оставалось только проверить ее в деле.

Пактика…

Мало у кого из пилотов вертолетов, летавших в Афганистане, не дрогнет в душе при упоминании этой провинции. Жуткие, смертельно опасные места.

Пограничная зона! Даже не то, что пограничная зона — самая, считай, граница. Пакистан — под боком. Горы — только не такие как на севере, лысые — а гораздо хуже — покрытые лесом. Спрятаться куда проще и ничего не видно. С той стороны — зона племен, большие лагеря боевиков, здесь они проходят экзамены. Стингеры — совсем недалеко порт Карачи, все Стингеры идет оттуда. Впрочем — знающие люди говорят, что Стингеры доставляют прямиком из США рейсами военно-транспортной авиации, с промежуточной посадкой в Китае. Как же на самом деле — ведомо одному лишь Аллаху.

Пактика находилась в зоне ответственности Асадабадского батальона спецназа. Он первый, учитывая постоянную угрозу вертолетам с земли, отработал поддержку не авиацией, а артиллерией с корректировкой огня в реальном масштабе времени, напрямую, а не через штаб. Этот батальон, не такой известный, как кандагарский и джелалабадский — воевал ничуть не меньше их, а может даже и больше. Фотографии запечатлеют пункт временной дислокации батальона — мертвая, насквозь простреливаемая зона, пушки и крупнокалиберные пулеметы в капонирах и блиндажи — учитывая интенсивность обстрелов, жить в нормальных модулях было нельзя…

В этот день, в одном из кишлаков уезда, в том самом, в котором было подозрительно тихо — договорная зона, племена сами решают здесь свои дела с моджахедами, сами охраняют свою землю — ждали гостей. Тех самых гостей.

Что значит — ждали гостей? Это значит, что вся уездная пятерка, сидящая в райцентре — технично смылась — кто в Кабул, кто еще куда, а все активничающие, служащие в царандое или армии — или тоже смылись на время, либо прикинулись ветошью. В Афганистане вообще очень зыбким было понятие контроля той или иной территории — не было четко выраженной линии фронта, и никто не мог точно сказать — под чьим контролем был тот или иной уезд, шурави или душманов. Возьмем Заргун Шахр… здесь вроде как есть пятерка, прислали из Кандагара, есть народная власть. Но стоит только раздаться слуху, что с той стороны идут гости — как вся эта власть, даже не пытаясь защитить свои права и преимущества как власти — просто сматывает удочки, чтобы прийти обратно, как только душманы уйдут. Или — не уйдут. В свое время — советские военных советников поразило, как в афганской армии и милиции легко относятся к проблеме отступления или даже повального бегства с занимаемых позиций — никто даже не пытается наказать или хоть как-то пристыдить дезертиров. Советским военным советникам, немало удивленным такой постановкой вопроса объяснили — наказывать нельзя, люди могут обидеться.

Не обидятся лишь те, кто честно стоял до конца в отличие от беглецов и лег из-за предательства. А были — и такие.

В это же время — в этом же районе, только чуть пораньше — а Афганистан вошла еще одна банда. Отличалась она тем, что в ее составе были граждане США.

Бандформирование — относящее к Исламской партии Афганистана Хекматьяра — вел амер Зазай, это фамилия у него была такая — Зазай. А звание у него было — аж майор Афганской народной армии. Из тех, кого он вел с десяток были — старая гвардия, которую учили еще шурави, грамотные (поэтому им доверили Стингеры, неграмотным было нельзя) — остальные — малолетки с лагерей, пятнадцати — семнадцатилетние пацаны с фанатичным блеском в глазах и черными чалмами, которые в последнее время стало модно носить тем, кто встал на джихад и поклялся пасть на этом пути. Для этих пацанов, никогда досыта не евших и знавших из Корана только то, что им рассказал мулла — ваххабит смерть — была лучше чем жизнь, лучше чем все, что они видели. Да и не видели они ни хрена.