Песня уже давно закончилась, они долго не смогли заговорить. Началась следующая сцена, но Эдгар больше туда не смотрел, он поднял голову и глядел на небо.
— Это последнее перевоплощение Будды перед Сиддхартхой, — пояснил капитан Нэш-Бернэм, — он оставляет все, чем владел, даже свою супругу и детей, и уходит жить в лес.
— В этой истории вы тоже видите себя, капитан? — поинтересовался Эдгар, повернувшись к нему.
Капитан покачал головой.
— Нет, мне не пришлось оставить все, — ответил он и, помолчав, добавил: — Но есть и такие, кому пришлось.
— Энтони Кэррол, — тихо проговорил настройщик.
— А может быть, и другие, — добавила Кхин Мио.
До Маэ Луин в сухой сезон проще всего добираться на слонах, по дороге, пробитой шанскими отрядами во время Второй англо-бирманской войны. Теперь эта дорога частенько используется контрабандистами, «специализирующимися» на опиуме. Но в последнее время на путешественников здесь часто совершались нападения, и по предложению капитана Нэш-Бернэма было решено ехать на слонах до маленького притока, впадавшего в Салуин восточнее Лойлема, а оттуда тайными военными тропами пробираться к лагерю Кэррола. Нэш-Бернэм сам не мог сопровождать Эдгара, его обязанности удерживали его в Мандалае.
— Но обязательно передавайте доктору мой горячий привет, — попросил он. — Скажите ему, что нам тут, в Мандалае, очень его не хватает, — такие общепринятые любезности показались Эдгару не слишком соответствующими моменту, он ожидал, что капитан добавит что-нибудь еще, но тот дотронулся до шлема, изобразив прощальный жест.
Утром в день отъезда Кхин Мио разбудила Эдгара — его ожидал какой-то человек. Когда Эдгар вышел, он, вопреки своим ожиданиям, слонов не увидел.
В дверях стоял молодой бирманец, лицо которого было ему знакомо. Эдгар видел его, когда был в резиденции управляющего. Молодой человек едва переводил дух.
— По поручению управляющего я вынужден с великим сожалением сообщить вам, что ваш отъезд приходится отложить на некоторое время.
Эдгар старался не улыбаться, слушая его запинающуюся английскую речь. Он опасался, что придется требовать более внятного изложение новостей.
— Управляющий говорил что-нибудь по поводу того, когда я смогу отправиться? — спросил он.
— О, сэр, я не имею об этом понятия! Вы можете обратиться к Его Превосходительству.
— По крайней мере вы можете мне сказать, я смогу отправиться сегодня позже?
— О, нет! Не сегодня, сэр!
Эдгар, увидев такую горячность, промолчал, хотя вначале намеревался сказать еще что-то. Теперь он лишь кивнул и закрыл за молодым человеком дверь. В ответ на замечание Кхин Мио: «Британский порядок?», он пожал плечами и отправился спать дальше. Позже, днем, он закончил писать длинное письмо Кэтрин, которое начал уже несколько дней назад, после посещения кукольного представления. Постепенно он начинал привыкать к бюрократическим проволочкам. На следующий день он написал еще несколько писем, одно — о широко обсуждаемом разграблении Мандалайского дворца британскими солдатами, второе — о шумихе вокруг «волосатой Дамы из Мандалая», дальней родственнице королевской семьи, все тело которой было покрыто длинными гладкими волосами. На третий день он совершил долгую прогулку по базару. И продолжал ждать.
Однако в день, наступивший после этого, беспокойство в нем наконец взяло верх над естественным спокойствием и терпением человека, который всю свою взрослую жизнь занимался починкой струн и маленьких молоточков. Он отправился в резиденцию управляющего, чтобы выяснить, когда он сможет отправиться. У дверей его приветствовал тот же бирманец, который приходил к нему на квартиру.
— О, мистер Дрейк! — воскликнул он. — Но управляющий уехал в Рангун!
В расположении воинской части он спросил капитана Нэш-Бернэма. Молоденький военный, из младших офицеров, которого он нашел в караулке у ворот, сделал удивленное лицо:
— Я думал, вы знаете, капитан Нэш-Бернэм в Рангуне вместе с управляющим.
— А могу я узнать, в чем дело? Я должен был отправиться в Маэ Луин четыре дня назад. Я проделал такой долгий путь. Для того чтобы оказаться здесь, было затрачено столько усилий и средств. Очень обидно теперь даром терять время.
