— А разве раньше у нас в доме не было покоя?..
— Был, конечно! Но сегодняшний покой — особенный. Может быть, это потому, что когда ты в своей обычной одежде, я всегда помню, что ты у меня мальчик, будущий мужчина, с которым не очень–то понежничаешь, а вот сейчас, когда ты в платьице, я вижу в тебе прежде всего свое дитя, которое так приятно приласкать!..
И мама вновь расцеловала меня в обе щеки и ласково похлопала по попе. Мне стало очень приятно. Я и правда почувствовал себя такой ма–аленькой девочкой!..
В этот момент зазвонил телефон.
— Ну вот, всегда так! — с досадой воскликнула мама. — Всегда кто–нибудь врывается в душевный разговор!.. Ладно, я быстро.
Мама ушла к телефону, а я продолжил свое рисование.
Когда мама вернулась, у нее было очень странное лицо.
— Одна дама позвонила. — медленно сказала мама. — Она только что заглянула на сайт, где уже размещено мое объявление и хочет, чтобы я приехала к ней домой снять мерку для ее дочери, которая как раз заканчивает четвертый класс!..
— Класс! — воскликнул я. — Вот видишь! Действует! Езжай немедленно!..
Мама вздохнула.
— Да уж, действует!.. — пробормотала она. — Дело в том, что эта дама — жена директора Северо — Западного банка, госпожа Супрункова.
— Прекрасно! Значит, у нее все в порядке с деньгами. Бери аванс!..
Мама снова вздохнула.
— Госпожа Супрункова известна на весь город своим вздорным характером. — пояснила мама. — Я точно знаю, что за ее заказ уже брались два очень известных мастера, и оба были вынуждены отказаться.
— Почему?..
— Ну, очень трудно угодить человеку, который сам не знает, чего хочет. К тому же эта ее дочь ничуть не лучше мамы. Фифа малолетняя!.. Фу–ты, ну–ты, лапки гнуты!..
— И что, ты не поедешь?..
— Да надо бы ехать… Я имела глупость пообещать, что буду у них не позже, чем через час. Выпускной утренник у дочери на носу, а платья, как я понимаю, у них еще нет. Покупать готовое им, видите ли, не хочется! Они же не такие, как все!.. И им надо, чтобы у них было что–то совсем особенное!..
— Ну, все равно съезди, вдруг получится! — посоветовал я. — Мысленно я буду с тобой!..
— Почему только мысленно? — заявила мама. — Ты и так будешь со мной. И переодеваться не нужно!..
— Мам, ты что?.. — удивился я. — Что они подумают?..
— Да мне все равно, что они подумают! Для них начинал шить платье сам Федор Петрович Кузьмин, мастер с сорокалетним стажем, к нему до сих пор со всей страны приезжают учиться, а Супрункова ему нахамила, и даже не заметила этого!.. Федор Петрович наотрез отказался продолжать. Тогда мадам Супрункова обратилась к Жанне Забелиной, я тебе про нее рассказывала. Жанночка просто прелесть! У нее такая богатая фантазия!.. Она разработала для них совершенно поразительную модель, а Супрункова придралась к «сумбурной композиции», как она заявила! Смотри–ка ты, искусствовед ходячий!..
Я рассмеялся.
«Искусствовед ходячий» звучало непонятно, но очень смешно.
— И Жанна тоже отказала им. И даже вернула аванс. Так что поехали, никакого заказа мы там не получим, но хоть развеемся слегка! — заявила мама с каким–то хищным выражением лица. — И дай–ка я тебе твой макияж… в смысле грим поправлю!.. И надо, пожалуй, немного подкрасить и губки, для пущего эффекта…
Потрудившись над моим лицом несколько минут, мама подвела меня к зеркалу.
— Ну, глянь, как тебе?..
Я глянул.
И чуть не упал от изумления!..
Буквально несколькими штрихами мама сумела и еще более подчеркнуть проказливый характер Мишель. Мое лицо теперь было сама невинность, и в то же время чувствовалось, что в этом болоте такие черти водятся!..
Я похлопал своему отражению глазками и сделал свои яркие губки бантиком.
— Да, мадам! Ах, мадам! Нет, мадам! — произнес я пискливым голоском Мишель и завершил эту маленькую репетицию изящным реверансом.
Мама так и закатилась со смеху!
— Нет, это действительно формидабль! И как это тебе удается, я поражаюсь! — сказала она.
— Нет, это тебе удалось сделать мне потрясный грим! — сказал я.
— Значит, у нас с тобой получился прекрасный тандем!.. — заявила мама.
