Геннадий доковылял к единственному целому стулу в кабинете и сел на него. В следующую секунду стул развалился, и Геннадий оказался лежачим на спине среди обломков.
– Твою… – рявкнул он и поперхнулся, проглотив окончание фразы. В другое время он не ограничился бы купированной версией ругательства, а выстроил бы поэтические рулады, но в этот раз высказать правду-матку прямым текстом помешало присутствие рассерженной девушки.
В кабинет заглянул коллега, на свою беду задержавшийся в институте. Помятый вид и осоловевшие глаза коллеги ясно давали понять: бедняга пережил одно из самых кошмарных потрясений в жизни.
– О, а вот еще одни страдальцы, – произнес он сочувственно. – Как вы?
– Хреново, – честно ответил Макар. Остальные подтвердили, и только Наташа ничего не сказала, но по ее взгляду и так было понятно: она крайне недовольна произошедшим.
– У меня аналогично, – признался коллега. – Вы не в курсе, из-за чего такой сыр-бор? Никто в институте не проводил засекреченных испытаний с хаотичным изменением мощности магнитного поля? Мощное оружие получилось – почище любого урагана будет.
– Сами хотим узнать, что к чему, – соврал Макар. Говорить правду даже ради смеха никто из посвященных в истинное положение дел не собирался: береженого бог бережет. – Слушай, если что новое узнаешь, сообщишь? Узнаем, кто тут нафизичил – голову ему открутим!
– Подозреваю, что это коллайдер запустили в режиме проверки, а у нас аукнулось, – предположил Геннадий.
Коллега согласно кивнул и ушел: если институт превратился в место побоища благодаря далекому заграничному коллайдеру, то ело плохо. Претензии никому не предъявишь: прямых доказательств нет, а домыслы в суде за чистую монету принимают исключительно в одном случае: если судья предлагает платные услуги по положительному решению вопроса. Но и тогда в институте не хватит никаких денег, чтобы заплатить положенную сумму. Создатели коллайдера с легкостью наберут денег на два или три порядка больше, всего лишь скинувшись по сто евро от каждого участника строительства и испытаний огромного прибора, и судья с легкостью докажет, что не запуск коллайдера стал фатальным для института, а специально устроенные в институте беспорядки аукнулись небольшими поломками в оборудовании коллайдера.
– Мы славно потрудились сегодня, – подвел Владислав итог содеянному, поднимаясь и стряхивая с костюма прилипшие мусоринки, – и получили за работу полный расчет. Теперь пора уносить ноги домой, к вкусному и горячему ужину, пока черти не вернулись и не вручили нам почетные посмертные грамоты…
– Одобряю! – поддержал Геннадий, отбрасывая обломки стула. Макар протянул ему руку, помогая встать. – В битве с чертями главное – соблюдать умеренность.
– Значит, вот чем вы занимаетесь… – поняла Наташа. – Если вы не сошли с ума, то вы сначала доводите чертей до чертячьей злобы, а потом берете удар на себя? Правильно?
– Ты в чем-то права… – согласился Владислав. – Сумасшедшие не могут заставить мебель ломаться саму по себе.
– Я тоже так думаю, – согласилась Наташа. – И если бы не видела своими глазами, как рушится мебель, то в жизни не поверила бы вашим словам. А зачем вы принимаете огонь на себя? Вы мазохисты? – на всякий случай переспросила она.
– Мы – ученые, не предусмотревшие подобных последствий, – уточнил Макар. – У нас сегодня первый день практических опытов, и о необходимости взятия ударов на себя мы до последнего момента не подозревали.
– Тоже мне, экзорцисты-любители! – заявила Наташа. – Надо было сначала книги почитать про это дело, а потом чертей за хвост дергать!
– Книги? – изумился Владислав. – Ты хочешь сказать, что существуют книги о правильном дергании чертей за хвост?!
Наташа засмеялась, разглядывая удивленные лица собеседников.
– Не совсем так. Есть книги по классификации и изгнанию злых духов, – охотно пояснила она. Её злость и испуг словно ветром сдуло. Теперь она прямо-таки светилась от любопытства. – Я вам принесу, у меня есть.
– Откуда?
– Увлекалась в детстве, – не стала скрывать лаборантка.
– Ни хрена себе, детское увлечение… – ужаснулся Владислав. – И насколько далеко ты зашла в изучении данного процесса?
