— Ничего себе натюрмортик! — хмыкнул он, замедляя шаг. — Надеюсь, за этот диковато-аляповатый подсолнух, что над каминной полкой, ты не выкинула кучу деньжищ?
— Надеяться не вредно! — отбила она пас.
— Да ну! — не остался он в долгу.
— Не «ну», а именно так! И, пожалуйста, избавь меня от пошлости, которая заключается в способности человека относиться с презрением ко всему, чего он не понимает, причем глубина этой пошлости увеличивается по мере роста никчемности и ничтожности тех предметов, вещей и явлений, которые в этом человеке вызывают восхищение.
— Вот это залепуха! — Грег покрутил головой. — А тебе не приходило на ум, что, скорее всего, оценка вещей и явлений зависит от точки зрения? К примеру, для навозной мухи навозная куча предел мечтаний. Усвоила? — усмехнулся он, закрывая за собой дверь кухни.
— Усвоила, — сказала она. — Одного не могу понять: для какой надобности ты затащил меня сюда? Думаешь, я в восторге от подобного выпада? Вовсе нет.
— Я от твоего выпада тоже, мягко говоря, не в восторге, — сказал он, опять доставая из портфеля листки, на первом из которых крупным шрифтом было набрано: «Кристина Клейн против Грегори Примо». — Не скрою, получив утром этот документик, я был удивлен. Целых десять лет ты не предпринимала никаких шагов с целью расторжения нашего брака, и вдруг нате вам! И надо сказать, не в самый удобный для меня момент. Позволь поинтересоваться, что ты делала все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня?
— Я… я…
Тебя ждала! — чуть было не выпалила она, но вовремя прикусила язык.
«Что ты делала все эти годы?!», видите ли… Годы!.. Десять лет пролетели как один миг. Сначала она училась в колледже, закончила его, получила специальность. Потом начала работать. Получая жалованье, стала копить деньги на первый взнос наличными, решив купить в рассрочку этот дом, где живет уже три года.
Раньше, когда жила у родителей, ставила перед собой одну цель за другой и выполняла задуманное. Крутилась как белка в колесе. Время — великий лекарь. Душевная рана уже не кровоточила, а лишь саднила. Правда, когда переехала в собственный дом, навалилось одиночество. Но тут появился Доналд. Думала, станет спокойнее, однако оказалось, что одиночество вдвоем — это… это…
Кристина вздохнула. Ей уже двадцать восемь. Пора заводить семью, детей… Ребенок — это счастье! Первые шаги, милый детский лепет… Вот и еще одна цель появилась, ради которой она согласилась стать женой Доналда. Но ведь всего этого Грегу не объяснишь!
— …была очень занята, — тихим голосом прервала она затянувшуюся паузу. — В общем, у меня было столько всяких дел, что и минуты свободной не выдавалось!
Ага, вот значит как! Грег усмехнулся. Получается, времени даром не теряла…
Обратив внимание на его саркастическую ухмылку, Кристина поняла ее по-своему и поспешила внести ясность:
— Короче говоря, Грег, адвокат сразу сказал отцу, что поскольку наши с тобой отношения… вернее, наш брак не консумирован, то есть брачные отношения не доведены до конца… ну, ты понимаешь, что имеется в виду… В общем, длительная процедура развода нам не грозит. Подпиши документ об аннулировании брака, и все.
— Еще чего! — бросил Грег резким тоном. — И не подумаю!
Кристина мысленно всплеснула руками. Неужели он испытывает ко мне прежние чувства? Тогда действительно Грегу нет смысла… тогда он…
— Ты, Кристина, должен сказать, выбрала для аннулирования брака не самый подходящий момент, — прервал он ее размышления. Выдвинув из-за обеденного стола стул, он сел, закинул ногу на ногу и, глядя на нее в упор, добавил: — У меня, понимаешь ли, есть кое-какие планы, выполнение которых окажется под угрозой срыва, если я сделаю то, о чем ты просишь.
Кристина застыла. Боже, как он изменился! Не просит, а прямо-таки повелевает… Что ему надо? Пусть уходит! Она покачала головой.
— Слушай, Кристина, я тебя очень прошу подождать с этим пару месяцев. Пока я не приведу все свои дела в порядок.
Скрестив руки на груди, Кристина произнесла спокойным тоном:
— То, о чем ты просишь, нереально, так как через два месяца состоится наше с Доналдом бракосочетание. Надеюсь, ты понимаешь, что в нынешней ситуации я должна выглядеть пристойно?
