— Скажите, мисс Белл, какого вы мнения о своих воспитанницах?
— Они делают значительные успехи, — ответила наша гувернантка.
Мама снова засмеялась.
— Мисс Белл говорила мне, что обе девочки способные… каждая по-своему.
— Гм. — Он испытующе посмотрел на мисс Белл, а я подумала, что в его присутствии так и надо себя держать — не выказывать страха. Большинство окружающих его людей не придерживалось этого правила, и тогда он становился особенно величественным. Смелость мисс Белл восхитила меня.
— Надеюсь, вы поблагодарили Бога за то, что он сохранил нашу королеву? — спросил отец, глядя на Оливию.
— О да, папа, — горячо ответила я.
— Мы все должны быть благодарны Богу, пославшему нам такую королеву.
А, подумала я. То, что она женщина, не помешало ей стать монархиней. Никто не отнял у нее из-за этого корону, так что и кузина Мэри имеет все права на поместье Трессидор. Подобные мысли приходили мне иногда в голову.
— Мы счастливы, папа, — сказала я, — что нами правит эта великая женщина (слово женщина я выделила).
Он свирепо посмотрел на Оливию, казавшуюся очень испуганной.
— А ты, Оливия? Что ты об этом думаешь?
— Ну, конечно… да… да… папа, — заикаясь, произнесла Оливия.
— Все мы очень благодарны, — вставила мама, — и собираемся чудесно провести время у Понсонби или у Сэнсонов… Будем приветствовать ее величество, пока не охрипнем, правда, милые мои?
— А мне кажется, — заметил отец, — лучше бы вы наблюдали в почтительном молчании…
— Конечно, Роберт, мы так и сделаем, — заверила его мама.
Подойдя к нему, она взяла его под руку. Подобная отвага поразила меня, но отец, казалось, ничего не имел против, а был, скорее, доволен.
— Пойдем, — сказала мама. Она, несомненно, видела, с каким нетерпением ждем мы окончания визита, и под конец сама стала им тяготиться. — Девочки будут вести себя как следует, и мы сможем ими гордиться, правда, милые?
— О да, мама.
Она улыбнулась отцу. Уголки его губ приподнялись, как будто он не мог удержаться от ответной улыбки, хотя и старался.
Когда дверь затворилась за ними, мы все вздохнули с облегчением.
— Зачем он приходил? — как обычно, не подумав, спросила я.
— Ваш отец считает, что должен время от времени справляться о ходе ваших занятий, — объяснила мисс Белл. — Это родительская обязанность, а ваш отец всегда выполняет свои обязанности.
— Я рада, что мама была с ним. Благодаря этому, должно быть, он был менее суров.
Мисс Белл промолчала, потом открыла учебник.
— Посмотрим, чем сейчас занят Вильгельм Завоеватель. Когда мы расстались с ним, он, как вы помните, разрабатывал планы захвата наших островов.
Читая, я думала о родителях. Я многого в них не понимала. Почему мама, любившая смеяться, вышла за отца, всегда такого серьезного? Как ей удалось, просто взяв его под руку, заставить его выглядеть совсем другим? Зачем она пришла в классную и повторила, что мы будем смотреть на шествие из окон Понсонби или Сэнсонов, хотя мы уже знали об этом?
Секреты! У взрослых их полным-полно. Хотелось бы знать, что они думают в действительности. Ведь когда они говорят одно, то часто имеют в виду совсем другое.
Я чувствовала, как медальон прикасается к моей коже.
Ну что ж, и у меня есть секрет.
По мере приближения великого дня возбуждение все увеличивалось. Ни о чем другом, казалось, люди не говорили. Накануне у нас должен был состояться большой званый обед, а это добавляло к «юбилейной лихорадке» особое оживление, сопровождающее, как правило, такие события.
Мисс Белл повела нас на утреннюю прогулку. Улицы, окружающие сквер, обычно такие спокойные, уже наполнялись торговцами, предлагавшими юбилейные сувениры.
— Купите кружечку для молодых леди, — уговаривали они мисс Белл. — Окажите уважение нашей милостивой государыне.
Мисс Белл поторопила нас, сказав, что мы пойдем в Гайд-парк.
Мы прогуливались вдоль озера Серпентин, а она рассказывала нам о выставке, организованной под эгидой принца-консорта, горячо оплакиваемого супруга нашей дорогой королевы. Обо всем этом мы уже слышали, и мне гораздо интереснее было рассматривать плававших в озере уток. У нас не было с собой никакой еды, чтобы покормить их. Обычно наша кухарка миссис Террас снабжала нас черствым хлебом, но в это утро она была слишком занята приготовлением званого обеда, чтобы уделить нам внимание.
