Мы подъехали к станции.
Дамы пожали нам руки и сказали, что им было приятно ехать с нами. Мы помахали им на прощание, и они заспешили к встречавшим их людям.
Вдоль платформы двигались пассажиры. Некоторые из них вышли из нашего поезда, другие собирались войти. Двое мужчин заглянули в окно.
Мисс Белл с облегчением откинулась назад, когда они прошли мимо.
— Мне показалось было, что они войдут, — вздохнула она.
— Они хорошенько нас рассмотрели, — со смехом ответила я, — и решили, что мы им не подходим.
— Вероятно, они подумали, что нам приятнее будет ехать с дамами.
— Очень любезно с их стороны, — отметила я.
Но, видно, мы обе ошибались: в тот миг, как раздался свисток, дверь распахнулась, и те самые джентльмены вошли в наше купе.
Мисс Белл надменно выпрямилась — она, по-видимому, не была в восторге от вторжения.
Мужчины уселись на свободные места в углу. Поезд запыхтел, удаляясь от станции, и я стала разглядывать их исподтишка. Один из попутчиков был совсем еще мальчик — может быть, на два-три года старше меня. Другому могло быть лет двадцать с небольшим. На них были элегантные сюртуки и котелки. Последние они сразу сняли и положили на свободные сиденья рядом.
В них было что-то, привлекшее мое внимание.
У обоих были густые темные волосы и темные глаза с тяжелыми веками — проницательные глаза, от которых, должно быть, мало что ускользало. Я вдруг поняла, что именно меня привлекло в этих молодых людях: в них ясно ощущалась какая-то жизненная сила. Казалось, усидеть на месте для них настоящая пытка. Я поняла, что между ними существует родственная связь. Они не могли быть отцом и сыном — разница в возрасте была для этого слишком невелика. Кузены? Братья? У обоих были довольно резкие черты, в частности немного крупные носы, придававшие им высокомерный вид.
Вероятно, я слишком усердно изучала их внешность, потому что глаза старшего тоже остановились на мне. В них появился какой-то блеск, значение которого я. не поняла. Может быть, ему показалось смешным или неприятным мое любопытство? Я не могла этого определить. Во всяком случае, мне стало стыдно за мою невоспитанность, и я покраснела.
Мисс Белл упорно смотрела в окно, как бы показывая, что не замечает присутствия молодых людей. Я была уверена, что, по ее мнению, они проявили бестактность, войдя в купе, где две женщины ехали одни.
Только когда мы проезжали через Тамар, ее природное стремление поучать взяло верх над недовольством.
— Взгляните, Кэролайн. Какими маленькими кажутся издали эти корабли! А вот знаменитый мост, построенный мистером Брунелем в… э-э…
— В 1859 году, — закончил старший из мужчин. — Полностью же джентльмена звали Изамбард Кингдом Брунель.
— Благодарю вас, — с обиженным видом проронила мисс Белл.
Уголки губ молодого человека приподнялись.
— Центральный бок моста уходит под воду на восемьдесят футов от высшей отметки уровня… — продолжал он. — Это на тот случай, если вас интересуют подробности.
— Вы очень любезны, — процедила сквозь зубы мисс Белл.
— Просто я горжусь, — сказал наш попутчик, — этим замечательным произведением инженерного искусства, представляющим вершину творчества мистера Брунеля.
— Да, действительно, — подтвердила мисс Белл.
— Внушительный въезд в Корнуолл, — продолжал он.
— Безусловно.
— Вы можете сами убедиться в этом, сударыня.
Мисс Белл кивнула.
— Мы въезжаем в Салташ, — обратилась она ко мне. — Это уже Корнуолл.
— Добро пожаловать в Дьючи , — сказал мужчина.
— Благодарю вас.
Мисс Белл закрыла глаза в знак того, что беседа закончена, а я повернулась к окну.
Некоторое время мы ехали молча. Я живо ощущала присутствие мужчин, особенно старшего, и мисс Белл, я уверена, тоже. Я на нее немного досадовала — с какой стати подозревать их в непочтительном поведении по отношению к двум беззащитным женщинам? Эта мысль рассмешила меня.
Старший джентльмен заметил, должно быть, что мои губы дрогнули, и в свою очередь улыбнулся. Потом перевел взгляд на мой несессер в сетке.
— Мне кажется, — сказал он своему спутнику, — что произошло приятное совпадение.
Мисс Белл продолжала смотреть в окно, давая понять, что их разговор ее не интересует, что она его и не слышит. Я не была способна на подобную невозмутимость, к тому же не понимала, зачем напускать на себя безразличный вид.
