Петя. Личности? А разве ты личность?
Слава. Представь себе — личность. А разве ты отказываешь себе в этом?
Петя. Я не отказываю... Только нам еще до настоящих личностей далеко. Человек в чем-то должен проявить себя. В труде, в творчестве, в общественном отношении. Тогда он становится личностью.
Саша. А мне папа говорит, чтобы я не увлекался общественной работой.
Слава. Твой отец прав. Человек должен быть свободен. Никакие обязательства перед обществом его не должны связывать.
Петя. А кто же будет работать? Создавать общественные ценности?
Слава. Вот ты, Петя, и будешь создавать общественные ценности.
Петя. А ты?
Слава. А я буду их потреблять.
Петя. Значит, ты заранее готовишь себя к потребительству?
Слава. Это, конечно, позорно, с твоей точки зрения, но я себя откровенно к этому готовлю.
Петя. Это действительно позорно!
Слава. Да брось ты! Кто тебе поверит! Кто тебя учит правоверности?
Петя. Никто меня не учит, но я верю своему отцу.
Слава. И я своему. А ты, Саша?
Саша. У меня еще дед под боком. Вот у меня и колебания. Я деда уважаю... Он Берлин брал... А отец мне как-то ближе... Веселый... Берет меня часто с собой. На рыбалку, к своим друзьям... На гитарах играют... Песни поют, те, что по радио не исполняют... Вообще, острят... Политические всякие остроты. А дед мой это осуждает.
Слава. У тебя дед отсталый человек.
Петя. Я на месте Саши по физиономии б тебе съездил за эти слова.
Слава(вскочив). А ты съезди!
Петя(поднявшись). И съезжу!
Входит Недосекин.
Недосекин. О, я вижу, у вас здесь кулачный бой предполагается.
Все. Здравствуйте, Павел Николаевич!
Недосекин. Что случилось, ребята?
Саша. Мы спорим, дедушка.
Недосекин. И что же, вы все споры кулаками разрешаете?
Петя. У нас идеологический спор.
Недосекин. А-а... Что за предмет разногласий?
Молчание.
Может, я помогу вам? Что у вас тут?
Саша. Слава считает, что все годы мы прожили впустую... Что мы должны быть только потребителями.
Недосекин. Что... что? Какими потребителями?
Слава. Я не совсем так говорил.
Петя. Ну да! Не совсем?! Ты еще хуже говорил.
Слава. Ну и что? Говорил... Арестуй меня.
Петя. Такие, как ты, все отрицают... Все! Ничего хорошего не видят.
Недосекин. Может, ты преувеличиваешь, Петя?
Петя. А вы его спросите.
Недосекин. Я ему посторонний человек. Подрастет, будет знать получше историю... Не по-школьному, а по-взрослому. Поймет, какую роль во всей истории человечества сыграл наш народ. И что Родина для нас сделала... Кто я был?.. Малограмотный деревенский мальчишка. Быкам хвосты крутил... Пастушком был... А кто меня выучил? Кто в жизнь вывел? Да я за нашу землю жизнь сто раз готов отдать. А сколько таких, как я? Миллионы.
Саша. Дедушка, ты не волнуйся.
Недосекин. Как же не волноваться, Саша? Мы же не просто под пули самурайские и фашистские лезли. Мы же для вас все это делали? Для вас... Так кому ж мы свое наследство — не деревяшки, не тряпки, — а веру нашу, правду нашу, мечту нашу, кровью заработанное должны передать? Вам, молодежи. Тебе, Саша, — внуку моему. А теперь, видите ли, появились граждане, паспорта наши имеют, хлеб с маслом едят и ругают все, что под руку попало. Вы здесь в походы под Москвой ходили... Слышали, как березы шумят... И тогда, в войну, они тоже шумели... А вот ребят, почти ровесников ваших, уже нет. Под березками похоронены. За ваши жизни они там легли. Неужто вы забудете их?..
Саша. Дедушка, да ты не волнуйся...
Недосекин. Я не могу не волноваться... Все в памяти перебираю, что было... Вы почитайте, что маршал Жуков написал, Рокоссовский, Конев Иван Степанович, Штеменко... Они-то уж знали... Мы такое государство, что нам слабым да рассеянным быть нельзя.
Петя. Павел Николаевич, вы не слышали, про что мы спорили, а все правильно говорите.
Слава(Пете). Какой из тебя грандиозный подхалим вырастает.
Петя. Смотри, Славка, быть тебе сегодня битым!
Слава. А вы всегда так, убеждений не хватает, кулаками расправляетесь.
Недосекин. Что же, иногда и кулаками полезно, если слов не понимают.
Слава(смеясь). Теперь нас воспитывать положено.., Долго и терпеливо, пока мы идейно не созреем.
Недосекин
