И тут же получил ответ. Цивилизация, к которой принадлежал великий темный маг, была второй волной разумной жизни на Даймоне. А знания о мироустройстве ей достались от первой расы, сгоревшей, как пух в огне, от неизвестной эпидемии, но оставившей тем, кто пришел за ними, обширные знания исследователей и путешественников между мирами. Именно на остатках их сооружений Каэр-Ду и воздвиг свой пирамидальный комплекс.
Потеряв счет времени, Поттер жадно впитывал информацию, пока не начинало рябить в глазах, а ноги – подрагивать от долгого стояния. Рен откуда-то приносила ему воду и что-то, подозрительно похожее на слежавшиеся подошвы, но вполне питательное и съедобное на вкус. Поев, Гарри ложился немного подремать, потом разминался и вновь вставал в центр зала.
Структура этого хранилища информации – назвать его банальным словом «библиотека» у Поттера не повернулся язык – была довольно простой. Магия жизни и смерти, материи и пространства были основными разделами, но, комбинируя их, можно было получить смежные виды. Например, активация пустого круга между Смертью и Материей, вызывала знание о материи, несущей смерть – то есть, оружии. Сведения о любых магических предметах, служащих защите, скрывались за смешением Жизни и Материи. Комбинация Жизни и Пространства раскрывала пласт информации о различных способах перемещения живых существ.
Но чем больше Гарри узнавал, тем больше ему хотелось знать еще. И всё яснее он понимал, что для того, чтобы изучить хотя бы треть всего, что было сконцентрировано в этом хранилище знаний, ему понадобится пара жизней. Так что решительно подавив в себе жаркое любопытство, Поттер решил ограничиться пока тем, что понадобится в первую очередь.
Выяснилось, что многие мощные артефакты, способные перемещать существ или предметы из одного мира в другой, использовали всё те же червоточины и истончения границ между мирами, но с небольшим отличием: они сразу нащупывали несколько «точек прокола», провешивая мгновенный портал сквозь несколько слоев. Способ же практикуемый лонохарцами – «хождение по тропам» - предполагал поэтапный переход. Изучив нужный кусок информации и усилием воли загнав его в долговременную память, Гарри с сожалением покинул круг элементов, усевшись на пол рядом с Рен.
- Пока достаточно, - устало выдохнул он и прикрыл глаза. – Теперь я знаю, как нам вернуться, но… наследие твоего создателя, Рен, затягивает, словно трясина. Столько поразительных знаний! Гермиону сюда точно пускать не следует, иначе она просидит тут всю свою жизнь…
Воображение тут же услужливо подсунуло ему картинку: чумазая, с нечесаными волосами до пят и одетая в рубище Гермиона Грейнджер, с безумно-счастливой улыбкой на лице сидящая на полу посреди информатория в окружении льющихся со всех сторон бесконечных потоков знаний. Поттер хмыкнул, и фантазия послушно добавила ещё один штрих: подкрадывающегося к ней со спины Хагрида, одетого в белый халат, с растянутой в руках смирительной рубашкой.
Представив себе отлов отчаянно сопротивляющейся и визжащей Грейнджер, заполошенно мечущейся по здешней цитадели знаний, Гарри не выдержал и рассмеялся.
Рен, подойдя, осторожно тронула его за рукав.
- Господин, вы позволите мне зайти еще в одно место? Здесь, в Эрц-Хаоре… Пожалуйста… - попросила она.
- Да, конечно... Почему бы и нет? Пойдем.
На этот раз коридоры вели не вниз, а вверх, вознося путников сквозь толщу храмового монолита все выше и выше.
«Наверное, мы сейчас где-то на верхних ярусах», - подумал про себя Гарри, прислушиваясь к эху от собственных шагов, нарушающему тишину, безраздельно царившую в залах и коридорах Эрц-Хаора многие века.
Наконец, закончив петлять, Гарри и Рен вошли в неярко освещенный зал. Поттеру, уже привыкшему к значительным размерам внутренних помещений пирамиды, этот показался довольно скромным. Зал представлял собой высокий и относительно узкий, всего в сотню метров диаметром цилиндр, расширяющийся книзу и больше всего походил на ствол шахты.
В центре его висела, совсем немного не доставая до пола, странная конструкция, напоминающая густо покрытую вездесущей пылью виноградную гроздь из нескольких десятков серо-зеленых стеклянистых «ягод», перевитую длинными, мохнатыми от вековой пыли не ли хвостами, не ли щупальцами, похожими на лианы. Каждая «ягодка» была не меньше двух метров в длину, и каждую словно разорвала изнутри на лепестки какая-то неведомая сила.
