— Амалия! — прокричал юноша. — Выйди на минуточку! Тут про Франка спрашивают!
Коротко стриженая девушка легко поднялась из-за стола. Все вышли в коридор. Большие серые глаза принцессы внимательно изучали чужестранцев. Несколько раз ее взгляд задержался на шрамах Кристофера, и Карина почувствовала, что нервничает.
— Нет, я не знаю, где он, — покачала головой Амалия. — Тут такая суматоха была. Франк заскочил ко мне два дня назад с подарком, сказал, что не сможет поздравить, потому что уезжает. Но куда…
Девушка развела руками. А потом добавила:
— Спросите у Кримхильды! Это невеста брата. Только лучше не сегодня… Она что-то плохо себя чувствует.
— Тогда лучше сегодня! — сказал Кристофер.
Описав свою компетенцию, а также их с Кариной миссию, эсверец был допущен к будущей королеве цегенвейцев. Это была бледная барышня с болезненными кругами под глазами. Она полулежала на диване с книжкой в руках.
— Оставьте нас! — сказал эсверец, бросив беглый взгляд на девушку.
К своему ужасу Карина поняла, что сказанное относится и к ней. Словно в тумане вышла она за дверь вместе с людьми, которых совершенно не знала. Амалия, развеивая страхи и печали Карины, пригласила ее на празднование своего дня рождения. Молодежь на одном из диванов потеснилась, освобождая место для новенькой. Поставленная тарелка в миг наполнилась салатами, в бокале засверкало золотистое вино. Девушка исподлобья наблюдала за собравшимися.
Их было одиннадцать человек. Все юноши казались несколько старше девушек. «Скорее всего, молодые люди — это друзья Франка, ставшие и приятелями принцессы, а девушки — наоборот».
Сидевшая рядом с ней растрепанная девица уже основательно перебрала. Допив очередной стакан, она грохнула им об стол, а потом толкнула так, что он покатился на противоположный конец. Карина болезненно поморщилась.
— Так, — сказала красивая брюнетка. — Барбаре больше не наливать!
— Да я совершенно не пьяна! — взвилась девушка. — Я хоть сейчас могу сдавать экзамен по сопромату!
Все засмеялись. А Тристан, — так, оказывается, звали того юношу с челкой, — заметил, обращаясь к красивой смуглянке:
— Доминика, твоя основная задача именно этого не допустить!
Но тут же предложил:
— А не хлопнуть ли нам по рюмашке?
Взяв бутылку, он подошел к стене. Карина никогда не видела, как открывают вино, но предложенный способ показался ей несколько странным. Приложив толстую книгу к стене, Тристан сильным резким движением хлопнул по ней дном бутылки. Пробка выскочила, вино можно было разливать.
— Открой еще одну, — попросила хозяйка праздника.
Но следующая попытка оказалась не столь удачной. Произошло то, что, по представлениям Карины, и должно было случиться. Донышко треснуло — красное вино полилось по стене.
— Так, — сказал Тристан, присаживаясь на корточки. — А чьи ботинки с коричневой подошвой?
— Мои, — русоволосый юноша сделал усилие, чтобы не подняться.
И что тут началось — смеялись просто до изнеможения. Дав всем вдоволь навеселиться, Тристан похлопал по плечу раскрасневшегося русоволосого:
— Да шутка-шутка. С твоими все в порядке. Так, мои немного задело.
— Господа, мы давно не пили за прекрасных дам!!! — закричал молодой человек в клетчатой рубашке.
Последнее было справедливо расценено как начало тоста. И новая порция вина полилась в стаканы.
— Вы что-то совсем не пьете? — спросил Тристан, замирая с бутылкой над нетронутым стаканом путешественницы.
— Не могу больше, — слабо улыбнулась Карина.
Трис понимающе хмыкнул. Молодой человек в клетчатой рубашке уже поднялся со своего места:
— Я — старый солдат, и не знаю слов любви…
«Неужели, действительно, солдат, — с увлечением подумала Карина. — Это было бы очень кстати!»
— … Но красота присутствующих дам пробуждает все самое лучшее, что есть во мне…
Кто-то хихикнул.
— …Не будь вас, мы бы все зачерствели сердцами, отупели и одичали. Будьте же столь прекрасны, но только ни в коем случае не становитесь лучше. Последнее потребует и от нас немыслимого совершенства, к которому мы не готовы!
«Не-е-ет, не солдат…», — разочарованно подумала Карина. Все дружно чокнулись, проливая вино на салаты и нарезанную колбасу.
