Лучи заходящего солнца упали на лицо и Том, наконец, почувствовал в себе силы встать. Сколько он так пролежал, без движения, словно больной, мальчик не знал. Буря эмоций вперемешку с вихрем всевозможных мыслей, надежд и предвкушений бушевавшая у него внутри никак не отражалась на лице, остававшемся, как и прежде спокойно-бледным.
Том Реддл боялся…. Он не знал, как реагировать.
Радоваться? Но, что его ждет там, в мире волшебства? Это здесь в приюте он уникален и особенен. А среди волшебников он никто. Мальчик с восторгом, смешанным с досадой вспомнил загоревшийся по желанию Дамблдора шкаф и с такой же легкостью им потушенный. Профессор проделал это так небрежно, словно завязал шнурки. Наверняка он может творить магию и похлеще. А он, Том, не может ничего…. Разве, что пугать малышей из приюта…. Ведь взрослые волшебники, скорее всего, учат своих ненаглядных чад азам колдовства с самого раннего детства, а его никто и никогда не учил. В мире волшебства он хиляк среди мускулистых пацанов. И каждый из них может с легкостью его обидеть, а он даже не знает, как дать сдачи.
Огорчаться? Но отчего? Он, наконец, покинет приют. Скажет «прощай» миссис Коул, нянечкам, никчемным детишкам и серым стенам. Он волшебник, а не параноик и всегда чувствовал в себе доселе спящее волшебство. Он научится магии, прочтет все учебники и книжки и обязательно, пренепременно станет самым могущественным волшебником. Он чувствовал в себе силы, а главное желание…. У него теперь появилась цель в жизни, а не просто серое существование. Овладев всеми премудростями магии, он многого сможет достичь….
Опасаться? Почему волшебники скрываются от остальных людей? Зачем им прятаться, если они с помощью магии могут подчинить себе всех и вся? И неужели остальной мир ничего не знает о волшебниках? И что сделают люди, если однажды узнают? В старину колдунов и колдуний сжигали на кострах…. Том не хотел на костер.
Мальчика съедало любопытство. На что способна магия? Можно ли одним взмахом волшебной палочки убить человека? Накрыть стол, да так, чтобы он ломился от еды? И неужели он больше не будет голодать? Построить себе огромный дом? Набить карманы деньгами? Подчинить себе людей, чтобы они работали на него, а он бездельничал? Вообще, какие у него могут появиться возможности, овладей он всей магией, всеми ее секретами, и есть ли придел или возможности волшебной палочки и волшебства безграничны? Сможет ли он тогда стать бессмертным? Победить или хотя бы обмануть смерть?
Его охватила надежда. Отец…. Он теперь знает, кем тот был. Ведь именно от него Том и унаследовал свой дар, свою особенность. Ведь мать не могла быть волшебницей. Волшебник не мог так запросто умереть. Волшебник не оставил бы своего ребенка в приюте, у волшебника обязательно должны были быть деньги и, даже, если бы с ним случилась беда, они достались бы ему. Но у него ничего нет и ничего ему от матери не досталось. А она умерла, как самый обычный человек. Нет, волшебник — отец. И наверняка с ним приключилось какое-нибудь несчастье, раз он бросил его здесь и позволил матери умереть. Теперь у него появилась возможность выяснить. Он расспросит каждого волшебника, если понадобиться, всех подряд, но обязательно узнает про отца. Он просто обязан….
Том хотел прямо сейчас выскочить на улицу и пойти на поиски Косого переулка, посмотреть на волшебников, купить книги по магии, но выглянув в окно, понял, что сейчас уже слишком поздно и твердо решил пойти туда ранним утром с первыми лучами солнца.
Взяв в руки толстый конверт, лежавший на кровати, он быстро вскрыл бумагу и достал из него три листка.
Первым, самым маленьким, оказался билет на поезд до Хогвартса.
«Первое сентября, вокзал „Кингс Кросс“, одиннадцать часов утра, платформа номер девять и три четверти» прочитал он на нем.
Том никогда не ездил на поездах, но на вокзале «Кингс Кросс» бывал и прекрасно зал, что платформы под номером девять и три четверти там нет, и никогда не было.
«Чудно, — подумал он. — Наверное, платформа волшебная… Ладно, на месте разберусь.»
Следующим оказался листок побольше. Развернув его, Том начал читать:
