Наследник пиратов - страница 19
— А еще сын мясника, помнишь, Лили? — вмешалась Дейзи. — Он всегда был таким несчастным и угрюмым, как море в грозу. Вот его-то точно звали Элфи.
— Верно! — поддержала Лили сестру. — Элфи Спенгл.
— Он работает в институте? — продолжил расспросы Хьюго.
— Юный Элфи Спенгл? — Дейзи расхохоталась. — Конечно нет, дорогой. Много лет назад его отец Сид Спенгл продал свою мясную лавку и перебрался на Солнечный Юг. С тех пор мы не видели ни Элфи, ни его смешного велосипеда.
— Элфи работает в институте, — хихикнула Лили. — Надо же такое придумать. Как тебе это в голову пришло, Хьюго?
Мальчик не успел ответить, как в отверстие для писем втиснулся свежий номер «Светлячкового вестника» и приземлился на коврик с радушной надписью «Добро пожаловать». Лили и Дейзи притихли и обменялись встревоженными взглядами.
После завтрака Хьюго оставил сестер Нептун бранить на чем свет стоит «желтый» журнал, а сам отправился в магазин ковров.
Тик-Тик соскочил с подушки и, отчаянно виляя хвостом, бросился навстречу мальчику. Хьюго почесал его за ушком и прошел в заднюю комнату.
Мина покачивалась в воздухе, штопая старинный ковер, висящий в раме. Увидев Хьюго, она улыбнулась, щелкнула каблуками и опустилась вниз.
— Хьюго! Дорогой мой! — Она заключила мальчика в крепкие объятия. — Я думала, ты уже улетел.
— Должен был улететь, — кивнул он. — Но когда проснулся… В общем, я решил еще немного задержаться.
— Оставайся хоть навсегда, дорогой. Мы все тебя очень любим.
— Мина, где находится Кошачий фонтан? — спросил Хьюго, когда она наконец отпустила его.
— Разве ты не видел его, когда приземлился? — удивилась Мина. — Впрочем, посадку ты совершил так себе. Счастье, что с тобой был ковер-самолет.
— Я почти не помню ту ночь, — честно признался Хьюго. — Сначала я падал вниз, потом падение замедлилось и я плавно опустился…
— На дерево, недалеко от старого фонтана в центре Светлячковой площади, — закончила за него Мина. — Фонтан украшает скульптура одноухого кота по кличке Подлиза.
— Значит, вот он где, — задумчиво протянул Хьюго.
Но Мина не ответила, она рассеянно смотрела на журнал, который верный Тик-Тик бросил к ее ногам.
Хьюго распрощался с девушкой, она казалась удрученной и подавленной и то брала в руки, то откладывала в сторону «Светлячковый вестник», словно боялась заглянуть внутрь.
Хьюго тем временем уже перешагнул порог чайного магазина Камомилло.
Он нашел Диего на самой верхней площадке винтовой лестницы. Тот был облачен в жилет с десятком маленьких кармашков, из которых торчали ложки всех размеров. На складном столе возле него стояли маленькие весы и банки с чаем разнообразных сортов от «Остроумного голубого куста» и «Храброго широколиста» до «Восхитительно ироничной мяты». Диего по очереди брал по одной ложечке чайных листов из каждой банки и опускал их на чаши весов, которые при ближайшим рассмотрении оказались миниатюрными заварочными чайниками, нагревающимися от спиртовки.
— Я как раз работаю над новым сортом чая, Хьюго, — улыбнулся Диего, проследив за восторженным взглядом мальчика. — Этот я назову «Львиное сердце». Как тебе?
— Мне нравится, — отозвался Хьюго и склонился над чайниками-весами, чтобы разглядеть их получше. — Диего, вы не знаете, работает ли в институте кто-нибудь по имени Элфи?
— Элфи? В институте? — Диего задумчиво запустил ложку в банку с надписью «Дандунское безрассудство». — Нет, я этого не знаю. Институт охотно роется в чужом белье, но свое держит под замком. Вот во времена твоего деда…
В этот миг из кухни раздался голос Фреды Камомилло:
— Любимый, пришел этот отвратительный «Светлячковый вестник», я даже боюсь его открыть. Диего, я сейчас упаду в обморок!
Покинув Камомилло, Хьюго постучался в двери мастерской Ившема.
— Опаздываешь, Хьюго, — покачал седовласой головой изобретатель. — Коляска-то готова, но уже слишком светло. Я думал, ты придешь ранним утром.
— Я собирался, — ответил Хьюго. — Но передумал. Я останусь еще на денек.
— Отличная идея! — одобрил Ившем и зашагал к верстаку, на котором Хьюго заметил выпуск «Светлячкового вестника».
— Странное дело, — сказал мальчик, перелистывая журнал. — Никто не любит это издание, но все его читают…
