- Я тут подумал, что для таких путешествий весьма не хватает походного душа, который складывался бы и всегда тоже имел воду. Как вы думаете, МакГонагалл поможет мне создать нечто подобное? Я чувствую в себе силы на такую работу, - задумчиво проговорил Гарри, чтобы как-то оторвать себя от мыслей о губах мужчины.
- Это грандиозная идея. Минерва, без сомнения, окажет тебе поддержку, если поймет, что ты справляешься со своей задумкой, - удивленно глядя на юношу, сказал зельевар.
Северус откровенно считал, что Гарри совсем не думает о предстоящих экзаменах. «Я ошибался. Парень гораздо серьезней, чем я представлял его себе», - подумал он и с теплотой посмотрел на спутника.
Можно сказать, что в этот миг его чувства к Поттеру перешли на какой-то более высокий уровень. Ему тут же захотелось повалить его снова на пол и довершить то, что рисовало возбужденное воображение, когда они целовались после залов Ровены. Однако, вместе этого, он хмуро сказал:
- Ладно. Хватит прохлаждаться. Идем.
Поттер смерил его тяжелым взглядом, обещающим изнасиловать при случае. Мужчина поежился, вспомнив о предстоящей ночевке. «Черт! Черт! - подумал он в панике. - Если он будет наглым, как в бреду, то прощай мой здравый смысл и доводы разума».
~~~~~~~
Зал, в самом деле, был похож на тот, который принадлежал Хельге: такие же разорванные посередине колонны, светящиеся изнутри, такой же фонтан в нише, и даже фигура основательницы почти копировала позу другой. Только в руках у нее был не цветок, а книга, да вторая ипостась выглядела крупным черным вороном в короне, который, прищурив свои глаза, казалось, внимательно рассматривал гостей.
Гарри несколько неохотно поклонился Ровене. Эта основательница, после снов, не очень-то ему нравилась. Пожалуй, она была гораздо коварней, чем Слизерин. Интересно, подумал он - мне сегодня что-нибудь приснится из жизни основателей. Однако мысль мелькнула и пропала, так как его отвлек Снейп, который стал устанавливать палатку.
Теперь мысли Гарри были сосредоточены на этом человеке и предстоящей ночевке в одной кровати с ним. Он не собирался мирно спать. После заоблачных залов, Гарри, как никогда, почувствовал всю краткость жизни. Она могла оборваться в любую минуту. Даже здесь, в относительно спокойном месте, где, по словам Снейпа, их не собирались уничтожать, они едва не погибли. Что же было говорить о поверхности, где над Гарри висела дамокловым мечом ненависть красноглазого монстра?
Волдеморт не успокоится, пока не убьет его. Так сказал Дамблдор. А директору Гарри верил. Да, монстр, возродившись, не напоминал о себе. Но Гарри не сомневался, что он копит силы. Просто этот маньяк боялся сил Гарри. «Чего греха таить, наш поединок на кладбище показал Волдеморту, что я не так беспомощен. Да, я сам этого не ожидал. Но к чему рисоваться перед собой? Я почти одолел его», - так думал Гарри.
Но «почти» - это не гарантия победы. Тогда Волдеморт был беспомощен. Каким же он будет, накопив силы? Гарри сильно сомневался в положительном для себя исходе их очередного противостояния. «Если мне суждено погибнуть, я, хотя бы, не стану сожалеть. У меня будет в памяти это путешествие и наши ночевки. Я хочу взять с собой максимум возможных положительных эмоций», - подумал он, готовясь к предстоящей ночевке. Ведь она вполне могла быть и последней в этом путешествии.
Едва Поттер оказался в постели рядом со Снейпом, как приступил к планомерной атаке на мужчину. Он обвил его шею руками и стал целовать.
- У тебя разыгрались гормоны от стресса, мальчишка, - сказал Снейп, пытаясь вырваться из его объятий и остаться холодным.
- Пусть так, - хрипло откликнулся Гарри, припадая к его губам.
Он чувствовал, что Северус не слишком-то старается освободиться от него. Он потерся о лежащего рядом человека и решительно взялся за пуговицы на его пижаме.
- Ты пожалеешь потом, - предупредил его Снейп, почти не двигаясь от его ласк. - Там, наверху, тебя ждут твои гриффиндорцы. Они не любят меня и никогда не воспримут и быстро поставят твою глупую голову на место.
Северус знал, что, стоит пошевелиться, и его хваленый самоконтроль разлетится вдребезги, и тогда этому эмоциональному «ребенку», как он все еще называл про себя Гарри, придется испытать на себе его темные желания. А он желал лишь одного - овладеть парнем, сделать его своим.
