— Отлично, молодец! — похвалила ее я. — Повторяем для закрепления вместе, а потом наши лорды разложат пироги по тарелке, если ее тут найдут, а мы посекретничаем в уголке.
Парни стали спорить, где искать чайник — в платяном шкафу или на книжной полке? А мы с Мирикой присели в углу. Разговор предстоял серьезный. Я начала расспросы, одновременно просматривая воспоминания девушки — ставить ментальные щиты та пока не умела.
Оказалось, Мирика, сама того не зная, перешла дорогу местной королеве — дочери богатого купца, девице с третьего курса человеческого факультета по имени Олсея. Вроде бы ничего себе девушка, темноволосая, невысокая, с неплохой фигурой и на лицо не страшная, но был у нее пунктик — всегда и везде быть главной. А если вдруг кто-то не давал собой командовать, Олсея надувалась, как мышь на крупу, потом начинала причитать, что ее обидели, и строить планы страшной мести.
Началось все с подножки в коридоре. По замыслу, в результате милой шутки Мирика должна была смешно упасть, а она почему-то устояла на ногах, а на попу села сама Олсея. И тут же завопила: «Эта дрянь меня ударила!» И понеслось…
Даже те, кто Олсею не поддерживал, старались с ней не связываться. Ибо чревато. И очень скоро Мирика осталась одна. Если б не драконьи щиты, ей пришлось бы совсем плохо. Но и с ними приходилось нелегко — были попытки помочь ей навернуться с лестницы, опрокинуть на нее кастрюлю с кипятком, попортить платья и учебники. И еще был изматывающий душу шепот за спиной…
Я отлично понимала, что пережила Мирика. Когда мне было одиннадцать, худенькую тихую принцессу невзлюбила одна из придворных дам. Началось все с подколок, выдаваемых за заботу: «Ах, принцесса Астер, вы, наверное, плохо спали? У вас сегодня такой землистый цвет лица…» Или: «Принцесса, как вы повязали этот шарфик? Бант совершенно кривой! Давайте я его перевяжу… Какой интересный рисунок, я посмотрю получше… Ах! Простите, он упал в камин — я такая неловкая!» И под смешки придворных я смотрю, пытаясь сдержать слезы на глазах, как последняя память о маме — ее шелковый шарф — обугливается на горящих в камине дровах. Потом были щипки, тычки в темных переходах… но ничто не причинило такой боли, как вид кусочка шелка, тлеющего на углях.
Наверное, просто существуют люди, которые не могут чувствовать себя счастливыми, не топча тех, кто рядом. Вот только почему они считают это своим правом?
— И что будем делать? — поинтересовался Шао, откусывая полпирога.
Я задумалась. Миндальничать желания не было.
— А давайте эту Олсею с компанией сперва выставим на посмешище, а потом подставим?
Уплетавшая выпечку за обе щеки, как хомяк, готовящийся к трудной зимовке, Мирика уставилась на меня круглыми глазами. Я жизнерадостно улыбнулась.
План придумался на лету. Была суббота, значит, завтра выходной, а сегодня после занятий женская часть общежития отправляется в парные. Услышав это, я захлопала глазами: в Академии еще и баня есть? А что еще тут можно отыскать? Цирк и зверинец? Бедный Борден тер Барракш! Стать ректором Академии, чтобы курировать закупки мыла, — есть в этом некая вселенская несправедливость!
Компания Олсеи приходила на помывку обычно к восьми вечера. Девицы выгоняли из бани всех «не их круга» и до полуночи резвились в бассейне, не давая несчастным банщицам разойтись по домам. Ну, сегодня они у меня повеселятся, клацнула я зубами.
Шао, до того видевший Наринель везде, кроме разве что танцев на балах, скромной тенью своего жениха, с интересом смотрел, как я начала раздавать ценные указания.
Мирике надо было отпроситься с работы. Та вздохнула, но согласилась.
Шао с Аром я предложила собрать перед баней к девяти вечера побольше парней для просмотра очень интересного зрелища. Закончила инструктаж словами: «Как синие побегут — светите поярче! А Олсее — особое внимание!»
Ар, примерно сообразивший, что я задумала, отвернулся, сдерживая смех.
Сама я, оставив Мирику доедать пирожки — сколько ж надо просидеть голодной, чтобы столько умять? — вылетела в окно и помчалась к реке. Наверняка она там растет!
Я ее нашла. Тут можно б было накосить и стог, но мои аппетиты были скромнее. Связав кипу синь-травы магией, понеслась назад, к Мирике. И, схватив за руку, поволокла к бане.
