– Римо, дело срочное. Мне только что сообщили, что завтра сюда приезжает вице-президент. Уж не знаю почему, но “Фолкрофт” оказался включен в список пунктов его предвыборной кампании. Он намерен выступить у нас с важной речью в девять часов утра. И телевизионщики заявятся.
– А нельзя его как-нибудь отвадить? – спросил Римо. – Скажем, позвонить президенту?
– Я пытался. Но президент считает, что это только привлечет к “Фолкрофту” излишнее внимание. Я вынужден был согласиться с его аргументами. Если мы задраим люки и, зажмурившись, переживем это нашествие, все может пройти гладко. Вице-президент понятия не имеет, что “Фолкрофт” – прикрытие для КЮРЕ.
– Так в чем проблема?
– Я уже сказал: трава и кусты. Они в безобразном виде. Садовники уже разошлись по домам, а утром им не успеть. Менеджер предвыборной кампании сказал, что все должно быть в лучшем виде.
– Никогда не умел управляться с разными тяпками, – сказал Римо. – С землей у меня отношения сложные.
– Плюньте на тяпки. Как стемнеет, дневной персонал разойдется, останутся одни дежурные. Может, тогда придумаете что-нибудь? Ну... в вашем стиле?
Римо взглянул на свои пальцы: ногти были коротко острижены, но многолетние тренировки и особая диета сделали их тверже стали и острее скальпеля хирурга.
– Ну, что ж, – беззаботно сказал Римо, – можно попробовать... Но не даром, конечно.
– Что вы хотите? – осторожно уточнил Смит.
– Когда срок контракта Чиуна истечет, я вместе с ним поплыву на субмарине в Синанджу.
– Считайте это моим свадебным подарком, – охотно согласился Смит, который и так уже планировал отправить Римо в Северную Корею вместе с Мастером Синанджу.
Двадцати лет жизни, отданных работе с этой парочкой, было более чем достаточно.
– Ты оказался прав, папочка, – улыбнулся Римо. – Смит – добрый малый.
– Слишком добрый, – пробурчал Чиун и повернулся к двери.
– Одну минуточку, Мастер Синанджу, – попросил Смит.
– Да?
– Боюсь, мне придется просить вас вернуть вашу золотую карточку “Америкен экспресс”.
Рука Чиуна нырнула в недра кимоно.
– Мою чудо-карточку? Ту, что вы дали мне, когда я вернулся к вам на службу? Которую я показываю торговцам в лавках и которая производит на них такое впечатление, что они не требуют с меня денег?
– Это не я отбираю ее, – сказал Смит. – Это фирма ее аннулирует. Как поручителя они попросили меня оплатить все счета и вернуть карточку им.
– Счета?
– Совершенно верно, счета, которые посылались вам регулярно, раз в месяц. Вы разве их не получали?
– С тех пор как я вернулся к вашим берегам, почта заваливает меня всяким мусором в огромном количестве, – признал Чиун. – Предлагают всякие карточки – не золотые, конечно, – подписку на бесполезные журналы. Разумеется, я все это выкидываю. Разве американцы не так же поступают с подобным хламом?
– С хламом – да, но не со счетами. Все покупки, сделанные с помощью кредитной карты, надлежит оплачивать.
– Мне об этом ничего не говорили, – твердо заявил Чиун.
– Я думал, вы сами знаете. Когда я принес вам карточку, я сказал, что вы за нее отвечаете. Она не предусмотрена нашим контрактом и была лишь способом ссудить вам кое-какие подъемные, пока вы не обустроитесь. Мне очень жаль, если вы меня неправильно поняли. – Смит протянул руку. – Давайте сюда.
Нехотя, чуть не плача. Мастер Синанджу расстался с золотой пластиковой картой.
Смит переломил ее пополам.
– Ай! – вскричал Мастер Синанджу. – Вы осквернили ее! Она была уникальна!
– Чепуха, – ровным голосом возразил Смит. – У большинства американцев есть такие карты.
– Тогда и я хочу такую же! Другую.
– Это вам придется обсудить с “Америкен экспресс”. Но боюсь, это будет непросто: ваш счет в катастрофическом состоянии.
– Я пытался ему объяснить, – сказал Римо, – но он меня и слушать не захотел.
– Иди лучше займись тем, что поручил тебе Император! – рявкнул Мастер Синанджу и вышел из комнаты. – О горе мне! Воспитывал ассасина, а вырастил борца с сорняками!
Смит бросил взгляд на все еще включенный видеомагнитофон.
– Понравился фильм? – спросил он.
