Она знала, что он пытался заставить ее взять на себя обязательства. И она не могла отрицать, что он высказал некоторые обоснованные опасения.
Но лучшее, что она была готова ему дать, было:
— Я не потеряю концентрацию… и не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть опасности кого-либо.
— Я искренне надеюсь, что это так, — пробормотал он.
— Так и будет, — пообещала она.
Последовало тягостное молчание, пока Оралье не прочистила горло и не потянулась за кольцом.
— Мы не должны заставлять остальных ждать. Им нужен их лидер… при условии, что ты все еще готова.
Софи уставилась на светящуюся корону, гадая, как долго она сможет ее держать. Она не была уверена, что действительно может рассчитывать на поддержку Совета, если общественность отвернется от нее.
Но… она должна была согласиться, что Черный Лебедь может пойти на многое, чтобы помешать ей найти нужную информацию.
Выбор был ошеломляющим… пока она не вспомнила о прыжке, который только что совершила.
Каким освобождающим чувством было отдаться силе Первоисточников.
Все, что ей нужно было сделать, это отпустить все и положиться на что-то большее, чем она сама.
Поэтому она кивнула, и Оралье осторожно возложила венец ей на лоб.
Металл казался холодным и тяжелым на коже, но она могла сказать, что привыкнет к его весу. Давление было не больше, чем она могла выдержать.
— Прости, — прошептала Оралье, прежде чем отступить назад.
— За что? — спросила Софи.
— За многое. — Она поправила прядь волос Софи. — Но главным образом за то, что тебе столько раз нужен был союзник, а меня там не было. Обещаю, это изменится.
— Да, — согласился Бронте. — Теперь ты — Регент… посмотри сама.
Оралье наклонила зеркало, позволяя Софи изучить свое отражение. И та едва узнала девушку, которая смотрела на нее в ответ.
Розовый румянец на щеках сделал ее мягче. Как и волнистые завитки, обрамляющие лицо. Но жирные линии, подчеркивающие глаза, делали старше.
Красивая… но жестокая.
Другая… и гордится этим.
И эта сияющая корона…
— Можно мне? — спросила Оралье, указывая на герб Руен. Когда Софи согласилась, Оралье расстегнула застежку, и плащ Софи соскользнул с плеч на пол, когда Оралье застегнула гораздо более тяжелый серебряный плащ, закрепив его новой золотой застежкой Регента и устроив драпировку ткани так, чтобы нашивка воющего волка была заметна над сердцем Софи. Затем она отступила назад, давая Софи еще мгновение, чтобы изучить себя.
И вот.
Это была та девушка, которая требовала внимания.
Из тех девушек, которым все равно, что о ней думают, потому что точно знает, кто она такая.
Из тех девушек, которые не позволяют ничему иметь значение. Ни скандалам, ни сплетням, ни пугающей ответственности.
Эта девушка могла справиться со всем… и справится.
Софи не была уверена, что все это можно сказать о ней… пока.
Но она хотела, чтобы так оно и было.
Оралье кивнула, ее глаза заблестели, когда она в последний раз поправила накидку Софи.
— Прекрасно, — прошептала она. — Ты готова.
— Да, — согласилась Софи. — Думаю, что да.
Все явно ждали Софи некоторое время, когда она вернулась с Бронте и Оралье в темную, освещенную комнату, где ранее оставались Грэйди, Сандор, Делла, Тиерган и Вика. Но она также была не единственной из ее товарищей по команде, кто получил мейкап от Членов Совета.
Трансформация Стины была почти такой же радикальной, как и у Софи. Не было гигантской челки с распылением волос… печально, но ее новый облик мог бы быть еще лучше. Что-то в ее персиковых щеках, блестящих губах и прирученных кудрях превратило Стину в человека, который действительно выглядел… дружелюбно.
Ее улыбка даже казалась искренней, когда она заметила Софи… хотя талисманом, выбранным Советом для силуэта на розовой нашивке Стины, был Кракен. Так что очевидно, что все имели реалистичные ожидания.
Темные волосы Уайли были слишком коротко подстрижены, чтобы что-то изменилось в его общем стиле. Но царственный наряд определенно придавал ему более уверенный вид.
Софи чувствовала, что все люди больше всего будет кланяться Уайли и делать реверансы… хотя она также заметила, что одна из его рук все время теребит новую золотую булавку плаща. Вероятно, он скучал по своему гербу Эндал так же, как она по своему гербу Руен, который теперь был приколот к цепочке ее домашнего кристалла и спрятан под плащом.