Но это был ужас совершенно другого уровня.
— Мне жаль, — пробормотала она, беря его за руку.
Киф смотрел, как ее пальцы в перчатках накрыли его ладонь, и на секунду он повернул руку и сжал ее так крепко, как только мог. Затем он вздохнул и отпустил ее, отодвигаясь.
— Я в порядке, Фостер. Мы все знали, что это произойдет.
— Знали? — спросила Ро, опередив Софи в вопросе.
— Ну, да. — Киф встал так быстро, что миссис Вонючка шмякнулась носом на пол. — Я все время проваливаю жуткие тесты мамы, так что это был только вопрос времени, когда она поймет, что я никогда не смогу «исполнить свое наследие» или что-то еще. И как только она это поймет, ей придется избавиться от меня.
— Почему же? — удивилась Софи.
Это была та часть, которая постоянно сбивала ее с толку.
Почему мама Кифа была такой экстремальной… и почему вдруг именно сейчас?
Не то чтобы у леди Гизелы не было шанса вывести Кифа из игры во время их последних столкновений. У нее было оружие, направленное прямо ему в голову, и она никогда не приближалась к тому, чтобы нажать на курок.
Так что же изменилось?
И зачем заставлять Тама делать это, когда она может поручить эту работу кому-то надежному и злому, как Веспера или Гезен?
Киф постучал себя по виску.
— Потому что если я не на ее стороне — и никогда не буду — то я обуза. Я мог бы собрать воедино воспоминания, которые она забрала у меня, найти то, что она скрывает, и использовать это, чтобы победить ее.
— Наверное, — пробормотала Софи, пытаясь придумать, как бы потише сформулировать следующую часть, поскольку тема оказалась щекотливой. — Но… она разбила эти воспоминания вдребезги, а не вычистила их, так что ничто не сможет вызвать их.
И независимо от того, какие телепатические трюки пытались проделать Софи и Фитц, они не смогли собрать достаточно осколков, чтобы узнать что-нибудь полезное… и Тиерган тоже.
— Это только доказывает, что воспоминания важны, — настаивал Киф, поворачиваясь со скоростью и отшвыривая одежду и бумаги в сторону. — Я думаю, что-то случилось в Лондоне… что-то серьезное, иначе она не стала бы так утруждать себя, чтобы стереть это. И держу пари, она велела Мальчику-Челке от меня отделаться, потому что я наконец-то приблизился к разгадке.
— Да? — спросила Софи, нахмурившись, когда Киф кивнул. — С каких это пор?
Он пожевал губу, затем подошел к комоду, который был небрежно задвинут в угол, и рывком выдвинул нижний ящик, вытаскивая мятые туники и бросая их на пол.
— Ты уже знаешь, что мама дала мне письмо, чтобы я доставил его в дом в Лондоне с зеленой дверью, — напомнил он Софи, когда она подошла. — И ты сказала, что Финтан сказал тебе, что она послала меня туда завербовать кого-то.
— Да, — согласилась она, заглядывая ему через плечо, когда он вытаскивал последнюю рубашку. — Он также сказал, что это был один из ее побочных проектов, поэтому она не рассказывала ему об этом. И что вербовка не удалась… и ты никогда не должен был восстанавливать это воспоминание.
— Тогда хорошо, что я нашел еще один кусочек, — сказал он, отталкиваясь от одного из углов ящика и слегка приподнимая то, что должно было быть фальшивым дном с противоположной стороны — достаточно, чтобы ухватиться за край. Он медленно поднял тонкую деревянную панель, остановившись через несколько дюймов, чтобы просунуть под нее палец и нащупать что-то…
— Это что, растяжка? — спросила Софи, когда он отцепил тонкую серебряную нить с нижней стороны панели.
— Нельзя быть слишком осторожным с лордом Пронырой, — подтвердил он, освобождая панель и показывая четыре блокнота — один коричневый, один золотой, один серебряный и один зеленый… с мутным флаконом, прикрепленным к другому концу провода.
— Эта пробирка наполнена одним из моих любимых воздушных микробов, — объяснила Ро, сверкнув всеми своими острыми зубами, когда Софи отступила на шаг. — Эти маленькие ребята знают, как устроить вечеринку в твоих пазухах.
Нос Софи горел от одной только мысли об этом, и она затаила дыхание, когда Киф отцепил пузырек и отложил его в сторону… не так осторожно, как ей хотелось бы… прежде чем отнести дневники на кровать. Он оставил коричневый, зеленый и золотой блокноты лежать на одеяле и открыл серебряный, переворачивая страницы так быстро, что Софи ничего не могла узнать. Но она могла сказать, что книга была заполнена удивительными набросками Кифа.
