“Хайден, милая, просыпайся”. Адриан опиралась рукой на мою грудь. Я сделала глубокий вдох и открыла глаза. “Это просто плохой сон, вот и все”.
“Ох, Адриан, мне так плохо, - я села и вытерла пот на своем лице. - Ребенок пытался убить меня с помощью вонючих памперсов”. Тихое фырканье сменилось хихиканьем, затем откровенным смехом. Она потянула меня вниз, чтобы уложить рядом с собой.
“Этот ребенок обязательно будет любить тебя, - она положила мою руку к себе на живот. – Он такой маленький. Его не надо бояться”.
“Маленький?” Живот у Адриан был огромный, и я часто думала, что там может быть не один ребенок. “Там ведь один ребенок, дорогая?”
“Твоя мама сказала, что ты при рождении весила семь фунтов десять унций[2]. Это совсем не много... конечно, я не знаю, сколько весила я”.
“Твои приемные родители должны были иметь какие-то документы на тебя. Они никогда не говорили тебе об этом?”
“Я не помню”, - тихо сказала Адриан.
Я повернулась набок и взяла ее за руку. “Тебе сегодня тяжело было разговаривать с Кристен о своем прошлом?” Она помолчала. Хотелось бы мне увидеть ее лицо.
“Не очень. Это так возбуждало. Я теперь не чувствую себя такой одинокой”. Хотя я знала, что она имела в виду, ее замечание задело меня. Я почувствовала ее пальцы на своей щеке. “Позволь мне перефразировать это. Сейчас, когда знаю, что кто-то другой может сделать то же, что делаю я, я чувствую себя менее уродливой".
“Ты не уродлива. Ну, ты, конечно, не можешь почудить между простынями, но ты не урод.” Я улыбнулась, когда в ответ на свои слова услышала смех.
Адриан глубоко вздохнула. “Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы сходили с ума под простынями. Я скучаю по тем секс-марафонам, которые мы устраивали".
“А теперь, прежде чем сделать это снова, нам придется ждать, пока ребенок не вырастет и не уедет в колледж... черт, нам будет девяносто. Не жди, что я все еще буду в состоянии выполнять те акробатические трюки”.
“Мы просто должны будем вести себя потише и более творчески”.
“Но я люблю, когда ты воешь, как койот!"
“Детка, это ты у нас воешь”.
“О да!" - улыбаясь сказала я.
Адриан зевнула. “Теперь мы можем снова уснуть?”
“Что? Простое упоминание о сексе делает тебя сонной? Я так облажалась!” Адриан не ответила, и спустя минуту я услышала размеренный ритм ее сонного дыхания.
* * *
Обычно, когда у нас в гостинице были гости, Адриан и я заботились о всех их потребностях, кроме питания – это были владения Ирис. Однако в последние недели беременности Адриан, Ирис мобилизовала наших сотрудников, которые заботились о гостях вместо нас. Я была благодарна им за это, но у меня становилось меньше дел, которые отвлекали меня. Адриан по ночам спала плохо, поэтому в течение дня несколько раз ложилась на тихий час, и это оставляло мне много свободного времени, что, откровенно говоря, было опасно.
Мы спустились вниз на завтрак, а затем понаблюдали, как некоторые из гостей отправились на пляж и остальные сели в микроавтобус, чтобы осмотреть руины монастыря на горе Альверния. Я вместе с Адриан вернулась в дом, где она, свернувшись калачиком на диване, заснула. Пришло время позвонить Коулу. Сигнал у сотовых телефонов на острове оставлял желать лучшего, и он не ответил на мой звонок, так что я нанесла визит Кристен.
Я снова нашла ее на утесе, смотрящей на воду с задумчивым выражением на лице. “Вы не пришли на завтрак сегодня утром. Вы вчера опять рисовали?”
Она покачала головой. “Я вообще не рисовала. Ничего не приходило в голову. Я думаю, что мой разум слишком затуманен вчерашним разговором с Адриан. Это заставило меня задуматься о многих вещах”.
“Каких?” Я присела на камень рядом с ней.
“О комментарий моей тети Элейн о семейном безумии”. Кристен склонила голову набок и посмотрела на меня. “Это фраза вчера действительно не выходило из моей головы, так что сегодня утром я позвонила ей. Мы разговаривали недолго, потому что все время терялся сигнал на моем телефоне, но разговор оставил у меня больше вопросов, чем ответов”.
“Что она сказала?”
“У нее был странный голос. Она спрашивала меня, где я была и что я делаю здесь. Я солгала и сказала ей, что я в отпуске с друзьями. Но кажется она не поверила мне. Я спросила ее, что она имела в виду в том замечании про безумие, и она ответила мне, что я знаю правду. Затем сигнал потерялся”.
