Если вам передали это письмо, я мертв. Многие тайны я мог бы унести с собой в могилу. Но я не хочу этого. Желая величия и процветания клану бер᾿Гронов, я отсюда, из своего посмертия, делюсь тем, что знаю.
Некоторое время назад на Териане трагически погибли три брата: Дамир, Зармис и Ильмар бер᾿Гроны. Никому не известны были причины их смерти, только покойному мастеру Эйзикилу и мне.
Почему не поделились при жизни?
Мастер-комиссар, вы тоже много умалчиваете. И давайте не будем спорить теперь, когда я мертв…
Галебус полюбовался на ровные строки, перечитал. Хорошо, и весьма хорошо! Легкая ирония, столь приятная в разговоре между умными оппонентами. Представил себе перекошенное лицо Нектора и, широко улыбнувшись, продолжил:
Итак, мы знали правду. Дамир бер᾿Грон необычайно далеко продвинулся в поисках Забвения. Мы считали, что разум великого героя, утерян, однако это не так. Память Дамира сохранена в одном из землян, в Ксандре, заслуги которого перед кланом вы оценили, дав ему родовое имя бер᾿Гронов.
В памяти Ксандра — путь к Забвению, а значит, и величию.
Почему я сам не вытащил из него правду?
Мастер-комиссар, мы оба — взрослые, люди. Забвение — это власть. Чтобы схватить и допросить Ксандра, мне пришлось бы поставить вас в известность, а значит, отдать оружие в ваши руки. Вы бы стали делиться? Вот и я не хотел.
Однако я погиб. И теперь передаю тайну вам, как достойнейшему. После меня, естественно.
До встречи в других мирах, если жизнь после смерти существует!
Мастер Галебус, Глава Терианской Гильдии тёмников.
Галебус подписался, поставил дату, запечатал письмо, расплавив палочку сургуча и оттиснув личную печать. Вот так. Ох и взбесится же Нектор! Взбесится, а потом памятник поставит, потому что лишь Забвение спасет Гронов, когда пробьют портал из Ангулема.
Без сомнения, Нектор отомстит губителю — Забвение прекрасно подходит для этого! Последняя его, Галебуса, улыбка этому миру.
Галебус кликнул послушника Наяра, тот после смерти Мио обитал в его закутке. Парнишка боялся патрона, прямо дрожал, едва заслышав его бас, кланялся постоянно. Вот и сейчас склонился, приложил руку к груди. Галебус вручил ему письмо и велел спрятать, а случись с Галебусом беда, нестись со всех ног к комиссару Нектору бер᾿Грону и конверт отдать лично в руки.
В том, что юнец не ослушается, письмо не вскроет и Нектору вручит, Галебус не сомневался.
Дела были сделаны, на рассвете предстояла казнь вестниц, и Галебус решил принять немного снотворного порошка, чтобы успокоить нервы и хорошенько выспаться.
* * *
Минул день. Стемнело. Ксандр не знал, куда утекло время, и ничего не замечал. Он сидел у кровати и смотрел на свернувшуюся калачиком Юльку. Жена не двигалась.
«Посмотри! — твердил он Дамиру. — Вот он — твой мир. Вот твоя гордость, вот величие варханов! Посмотри, что вы делаете с людьми. Ты искал Забвение, чтобы возвеличить свой клан? Я найду его, чтобы уничтожить всех Гронов до единого. Я буду наслаждаться их гибелью. И себя я убью, потому что во мне живешь ты.
Посмотри, Это моя жена, моя Юлька.
Я не уберег ее на Земле.
Я не уберег ее здесь. Но убили ее — варханы».
Вошел Вацлав — Ксандр не удосужился запереть дверь. Встал рядом, посмотрел на Юльку, со вздохом положил руку Ксандру на плечо:
— Жена?
— Жена. Была.
— Сиделку возьми, — посоветовал Вацлав, запнулся и продолжил: — У меня на Земле еще бабушка так… Ну, не так. После инсульта слегла. Никого не узнавала. А все далеко — мама в Питере, сестра — в Минске, я — в Москве. Бабушка — в Кировской области. Да-а. Ей уход нужен был, наняли сиделку. Полгода еще пыхтела старушка. Я ее перед самой смертью успел навестить. Мне вот интересно: она понимала, что с ней происходит?
— Так ты из Москвы? — удивился Ксандр. — А почему Вацлав?
— А почему ты — Ксандр? Ваня я. Иван. Был. Возьми себя в руки, Ксандр бер᾿Грон. Если твою слабость почуют — сразу сожрут.
— Я знаю. Спасибо… Ваня. Иван бер᾿Грон, простой русский скинхед. — Ксандр вымучил улыбку. — Я справлюсь. Никто ничего не заметит.
Вацлав тактично удалился, а Ксандр не заметил, как уснул, уткнувшись лбом в край кровати. Ему снились тревожные сны, но реальность была страшнее видений.
