– До моей скромной хижины долетели слухи, будто ты готов к новым походам в отдаленные страны. Ты опять на своем великолепном коне будешь проноситься по равнинам битв. Но кто может раньше срока прочесть предначертания всемогущего, написанные в его «Книге судеб»? Если ты погибнешь мучеником за правую веру на поле сражения и унесешься, как молния, прямо в райские сады, то здесь без твоей могучей руки могут произойти беспорядки – да оградит нас от них Аллах! А так как наш слишком гордый внук Джелаль эд-Дин предпочитает перешептываться с туркменами, готовясь вырезать всех нас, кипчаков, то надо подумать о том, не следует ли вместо Джелаль эд-Дина заблаговременно назначить другое лицо управлять страной Хорезма?
– Мудрые слова! Драгоценные, как алмазы! – воскликнули кипчакские ханы и, выдвинув рукоятки сабель, со стуком задвинули их обратно.
– Поэтому, – продолжала царица, – посоветовавшись вот с этими самыми знатными ханами родного нам кипчакского народа, я решила, дорогой мой сын, передать тебе единодушную просьбу всех кипчаков, чтобы ты назначил наследником престола твоего младшего мальчика, Кутб ад-Дина Озлаг-шаха, сына твоей любимой жены, ханши кипчакской, а Джелаль эд-Дина отошли управлять самыми отдаленными землями – он постоянная угроза и тебе и всем нам!
Все затихли, ожидая, что скажет шах Мухаммед. Он молчал, задумчиво накручивая на дрожащий палец завиток шелковистой бороды.
– Если же ты откажешься, то все кипчаки немедленно уйдут из Хорезма в свои степи, и я, как последняя нищая, пущусь в скитания вместе с ними…
Видя, что Мухаммед все еще колеблется, Туркан-Хатун повернула голову. За ее плечами стоял молодой управляющий ее поместьями Мухаммед бен-Салих, бывший гулям (старший слуга), возвеличенный ею за изнеженную красоту. Он понял жест маленькой ручки, вышел из комнаты и сейчас же вернулся, ведя за руку семилетнего мальчика, одетого в парчовый халатик.
– Вот ваш новый наследник престола, – воскликнула властным, резким голосом Туркан-Хатун. – Объявляю кипчакским ханам, бекам, воинам и простому народу, что хорезм-шах согласен видеть в нем опору трона.
Все ханы вскочили, подхватили мальчика на руки и несколько раз подняли кверху, передавая друг другу.
– Да живет, да здравствует наш единокровный кипчакский султан!
Мухаммед встал, принял на руки сына и посадил его рядом с его бабушкой Туркан-Хатун.
– Слушайте, беки, – сказал Мухаммед. – Как вы видите, я исполнил ваше желание. Теперь вы исполните мою волю. Мой старый враг, Насир, халиф багдадский, опять начал устраивать заговоры против меня и подстрекать к восстаниям подвластные мне народы. До тех пор не будет спокойствия в Хорезме, пока злодей Насир не будет свергнут. Тогда халифом станет нами назначенный и преданный нам священнослужитель. Поэтому я не остановлюсь до тех пор, пока не разгромлю войска халифа и не воткну острие моего копья в священную землю Багдада.
Старший из кипчаков, подслеповатый высохший старичок с узкой седой бородкой, сказал:
– Мы все, как один, направим наших коней туда, куда укажет твоя могучая рука. Но нам нужно сперва успокоить наши кочевья, помочь испуганным родичам. Из Кипчакской степи прискакали гонцы. Говорят, будто с востока на наши земли нахлынули неведомые люди, дикие язычники, не слыхавшие о святой вере ислама. Они явились со стадами, верблюдами и повозками. Они заняли наши пастбища, прогоняют с места наши кочевья. Надо поспешить в нашу степь, перебить этих язычников, забрать их стада, а женщин и детей раздать в рабство нашим воинам.
– Веди войско в наши степи! – закричали ханы.
Писец-мирза с калямом в руке подошел к хорезм-шаху и опустился перед ним на колени, протягивая исписанный лист бумаги.
– Что это такое? – спросил Мухаммед.
– Высочайший указ о передаче наследования любимейшему твоему младшему сыну Кутб ад-Дину Озлаг-шаху. Временно, до совершеннолетия его, правительницей Хорезма и опекуншей молодого наследника будет его бабушка, твоя мать, шахиня Туркан-Хатун. А воспитателем наследника и великим визирем Хорезма назначается управляющий усадьбами царицы доблестный Мухаммед бен-Салих.
