– Тайсона, – отвечает она и снова раскрывает журнал.
– Тайсона? – Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что библиотекарь не слышит нашего разговора. Но та сидит за своим столом, уткнувшись в вестник школьных библиотек. – Но он же разбил тебе сердце. Причем дважды! Почему ты всегда забываешь об этом?
– Что поделаешь, – отвечает Келлан, – я вижу именно его. Слушай, тут такая забавная вещь. Тайсон обещал помочь знакомым скейтбордистам из старших классов набрать хворост для костра в пятницу. Прямо какой-то Пол Баньян[13].
Келлан снова углубляется в тест, а я принимаюсь размышлять об этом Джордане Джонсе Младшем, который должен стать моим мужем. Информации о нем мало, хотя ему явно нравится рыбалка. Но я знаю его недостаточно, чтобы представить рядом с собой в автокатастрофе.
И тут меня осеняет. Я вскакиваю и торопливо иду к библиотекарше. Все проблемы в моем будущем именно из-за него. Так что, если мне удастся от него избавиться, у меня, возможно, появится шанс на счастливое будущее.
– Мисс Несбит, – обращаюсь я к библиотекарю. У нее розовая прядь в волосах и в верхний кончик одного уха продето два серебряных колечка. – В библиотеке есть телефонная книга?
Она опускает вестник, открытый на странице о цензуре в книгопечатании. Она явно одна из самых крутых учителей в «Лейк-Форесте».
– Это срочно? – спрашивает мисс Несбит, взваливая на стол толстенную местную телефонную книгу. – Если тебе нужно позвонить, можешь воспользоваться телефоном в конце зала.
– Вообще-то, меня интересуют телефонные книги других штатов.
Ее пальцы теребят одно из серебряных колечек.
– Какой именно штат тебя интересует?
Мое сердце начинает биться быстрее.
– Калифорния.
– Тогда тебе нужно идти в городскую публичную библиотеку, – отвечает мисс Несбит. – У них есть телефонные книги со всей страны. Уверена, что найдутся и справочники по Калифорнии.
Убедившись, что все пришли, миссис Таттл сопровождает наш класс в большую аудиторию в конце коридора, где мы будем заниматься «проблемами молодого поколения» вместе с другими учениками. Это единственное помещение в школе, куда может поместиться столько народа.
В аудиторию ведут двойные двери. Класс мистера Фритца уже здесь. Я вспоминаю совет Дэвида не упускать подходящий шанс и ускоряю шаг, чтобы догнать Сидни Миллз. Когда я подхожу поближе, аромат кокосового масла снова окутывает меня, напоминая о лосьоне от загара, пляже и бикини. И Вайкики! То есть Акапулько.
Я не хочу показаться навязчивым, но мне нужно хоть разок поговорить с ней, чтобы избавиться от страха. Иначе я так и буду мучиться от неуверенности, захочет ли она вообще разговаривать со мной. Еще вчера мне даже в голову не могло прийти, что мы сможем влюбиться друг в друга, но, после того как я увидел тот снимок Эммы у озера и мои фотографии с Сидни и детишками, я признаю, что все это просто не может быть розыгрышем.
Я пристраиваюсь к Сидни и иду по коридору рядом с ней. Мне нужно сказать что-нибудь интересное и умное, чтобы она всегда помнила первые слова, которые я ей сказал. Мы будем писать их друг другу на «валентинках» и когда-нибудь расскажем о них нашим внукам.
Сидни поворачивается и улыбается мне. Вот он, мой шанс!
– Я… мне нравится эта аудитория, где мы занимаемся.
Серьезно? Это и есть те самые слова, которые определят нашу судьбу?
Ее лицо скучнеет.
– Это хорошо, – говорит она, – поскольку мы как раз туда и направляемся.
Класс сбивается в кучку, чтобы побыстрее протиснуться сквозь двери. Я пропускаю Сидни вперед, чувствуя, как мои щеки горят от стыда. «Мне нравится аудитория, где мы занимаемся» – да уж, это на «валентинке» не напишешь.
Второй класс уже стоит возле подиума. Их классный, мистер Фритц, очень толстый, но при этом любит носить обтягивающие полиэстровые рубашки. Говорят, всякий раз, как он рассказывает классу о сексе, у него на груди появляются два мокрых пятна в форме полумесяцев.
– Подойдите поближе, – говорит миссис Таттл, становясь рядом с мистером Фритцем. Мы выстраиваемся полукругом перед ними. Сидни оказывается на одном конце полукруга, а я – ближе к центру.
