— Он сильно ранен?
— Он без сознания, но дышит. Я вижу, что у него сломана нога, но не уверена, нет ли других повреждений. Я вижу только одну поверхностную рану и больше ничего рассмотреть не смогу, не сдвигая его с места.
— Кто-то еще пострадал?
— Нет. Когда сможет приехать «скорая»?
— Сейчас вызову бригаду.
Дебора выключила телефон. Грейс не пошевелилась. Насквозь промокшая, с длинными прядями мокрых волос, вся перемазанная грязью, она казалась маленькой и напуганной.
Не менее испуганная, Дебора убрала волосы с лица дочери. Спокойно, но настойчиво она сказала:
— Грейс, мне нужно, чтобы ты была дома с Диланом.
— За рулем была я.
— Ты мне больше поможешь, если побудешь с Диланом. Солнышко, ну пожалуйста.
— Это моя вина.
— Грейс! Давай не будем спорить из-за этого. Вот, возьми мою куртку.
Дебора уже начала вытаскивать руку из рукава, когда девочка развернулась и бросилась бежать. Через мгновение ее скрыла стена дождя.
Снова натянув капюшон, Дебора поспешила назад в лес. Запах влажной земли и болиголова пропитал воздух. Но она знала, как пахнет кровь, и ей казалось, что этот запах она тоже слышит. Дебора опять попыталась рассмотреть у Кельвина МакКенны что-то кроме царапины на подбородке. Она ничего не увидела.
Он все еще был без сознания, но сердце билось ровно. Дебора следила за этим, и если бы пульс стал слабеть, она могла бы сделать массаж сердца. Изучив сломанную ногу, она предположила, что поврежден тазобедренный сустав. Такие повреждения лечатся с помощью операции. Травма позвоночника — это уже другое, и именно поэтому она его не трогала. У бригады «скорой помощи» есть жесткие носилки и фиксатор головы. Лучше все же подождать.
Сказать было легче, чем сделать. Бесконечные десять минут Дебора ругала себя за то, что позволила Грейс сесть за руль. Женщина проверяла пульс Кельвина МакКенны, пыталась понять, что еще у него может быть повреждено, ломала голову над тем, что заставило его оказаться здесь в такую погоду, и снова проверяла пульс, проклинала расположение их дома и безответственность бывшего мужа.
Наконец показались мигающие огни полицейской машины. Сирена была выключена — здесь было слишком безлюдно.
Помахав фонариком, Дебора выскочила на дорогу и подбежала к дверям машины, из которой вышел Брайан Даффи. Ему было за сорок. Он был одним из десяти офицеров местного отделения, а также тренером команды младшей лиги. Сын Деборы Дилан уже два года играл в этой команде.
— С вами все в порядке, доктор Монро? — спросил Брайан, нахлобучивая клеенчатую фуражку на свою коротко стриженную голову. На нем был дождевик.
— Со мной все нормально. Но моя машина сбила Кельвина МакКенну.
Дебора проводила полицейского в лес.
— Не могу сказать, насколько серьезно он ранен.
Пробравшись сквозь папоротники, женщина опустилась на колени и опять проверила пульс. Он оставался ровным. Она направила свет фонарика на лицо пострадавшего, уже освещенное фонарем офицера.
— Кельвин? — позвала Дебора, но ответа не было. — Кельвин, вы слышите меня?
— Что он здесь делал? — спросил офицер.
Женщина поднялась с колен.
— Не имею ни малейшего представления. Гулял? Бегал?
— Под дождем? Странно.
— Тем более здесь, — добавила она. — Вы знаете, где он живет?
Точно не здесь. В радиусе мили было четыре дома, и Дебора знала всех, кто там жил.
— У них с женой дом за железнодорожной станцией, — ответил Брайан. — Это в нескольких милях отсюда. Полагаю, он не был вашим пациентом?
— Нет. Он преподает у Грейс. Прошлой осенью он выступал на собрании. Мистер МакКенна серьезный человек, строгий учитель. Это практически все, что я знаю.
Она потянулась, чтобы еще раз проверить пульс, когда на дороге появился второй полицейский автомобиль, мигающий сине-белыми огнями. За ним следовала машина «скорой помощи».
Дебора не сразу узнала приехавших врачей. Это были молодые ребята, скорее всего новенькие. Но она знала человека, который вышел из полицейской машины. Джон Колби был начальником полиции. Ему было под шестьдесят, и он давно бы ушел на пенсию, если бы работал в другом месте. Но он вырос в Лейланде. Было понятно, что он будет работать, пока не подведет здоровье. Дебора подозревала, что случится это еще нескоро. Джон Колби и его жена были пациентами ее отца. Миссис Колби страдала от аллергии — на порошки, пыльцу, пыль, — которая перешла в астму. Единственной серьезной проблемой Джона, если не считать «пивного» брюшка, была бессонница. Он работал днем и ночью и утверждал, что такой активный образ жизни снижает кровяное давление. А поскольку давление у него всегда было низким, Дебора ничего не могла возразить.
