Грейс жалобно обратилась к тете:
— Мне сегодня будет очень плохо. Все узнают.
— Что узнают? Что твоя мама попала в аварию? Аварии случаются, Грейс. Это не преступление. Если ты сегодня пойдешь в школу, то сможешь всем сказать, что ты чувствуешь.
Грейс с минуту смотрела на нее, а потом, пробормотав что-то вроде «да, конечно», выбралась из фургона. Джил хотела окликнуть ее, но Дебора взяла сестру за локоть, и Грейс, гордо выпрямив спину, пошла прочь. Пройдя несколько шагов, она постепенно согнулась, обняв учебники, и стала вдруг очень маленькой.
Дебора обеспокоенно спросила:
— Может, нужно было оставить ее дома?
— Конечно, нет, — ответила Джил. — Ей необходимо чем-то заняться. — Она завела мотор и отъехала от тротуара. — У тебя все нормально?
Дебора вздохнула, откинулась на спинку сиденья и кивнула.
— Все в порядке.
— Правда?
— Правда.
— Хорошо. Потому что у меня новость. Я беременна.
Дебора моргнула.
— Мило. Хорошая шутка для того, чтобы поднять настроение.
— Я серьезно.
— Этого не может быть потому что: а) в твоей жизни сейчас нет мужчины, б) ты с утра до ночи вкалываешь в своей кондитерской и в) это было бы слишком много для меня на сегодняшнее утро, а ты не можешь быть такой жестокой. — Она посмотрела на сестру. Джил не улыбалась. — Ты серьезно? Но от кого?
— От донора спермы № ТХР334. Он блондин среднего роста, зарабатывает тем, что пишет книги для детей. Такой мужчина должен быть чутким и умным, а также творческой личностью, правда?
Дебора с трудом переваривала информацию.
— Мне нужно, чтобы ты обрадовалась, — предупредила Джил.
— Я рада. Я думаю. Просто… я не ожидала… Ребенок?
Джил кивнула.
— В ноябре.
Дата сделала новость реальной. Дебора любила детей и любила Джил, поэтому ей оставалось только раскрыть объятия, наклониться и обнять сестру.
— Ты действительно хочешь ребенка?
— Всегда хотела. Ты же знаешь.
— А работа?
— Ты же справилась в свое время.
— У меня был Грэг. А ты одна.
— Я не одна. У меня есть ты. Есть Грейс и Дилан. У меня есть… папа.
— Папа, о боже! — Ситуация усложнялась. — И ты ему еще не говорила.
— Конечно нет.
Значит, придется хранить еще одну тайну.
— Если тебе рожать в ноябре…
— Значит, уже восемь недель.
— Восемь? — Дебора ощутила запоздалую обиду. — Почему ты не сказала мне раньше?
— Я не была уверена, что ты позволишь мне это сделать.
— Позволю? Джил, ты всегда все решаешь сама. Всегда.
— Но мне хотелось, чтобы ты одобрила мое решение.
Дебора внимательно изучала лицо сестры.
— Ты не изменилась. Тошнит по утрам?
— Немного, время от времени. Чаще всего от радостного волнения.
— А ты уверена, что беременна?
— У меня два месяца нет месячных, — сказала Джил. — И я видела ребенка на ультразвуке, Дебора. Видела, как бьется маленькое сердечко. Доктор показывала мне на экране.
— Какой доктор?
— Анна Буркхарт. Она работает в Бостоне, и пожалуйста, — лицо Джил стало серьезным, — не говори, что ты злишься из-за того, что я не спросила у тебя, к кому обратиться. Я хотела выбрать сама. Мы обе знаем, что с папой будут проблемы. Но я его уже столько разочаровывала, что еще один раз ничего не изменит. Ты здесь ни при чем, я так и скажу папе. И я никому ничего не хочу говорить, пока не пройдет двенадцать недель.
— Ты только что сказала мне, — возразила Дебора. — Поэтому я уже при чем. Хотя бы потому, что должна хранить секрет. Что, если папа спросит?
— Не спросит. Он даже не догадается, пока я не поставлю его перед фактом. Он считает, что я не в состоянии построить нормальные отношения с мужчиной, а тем более завести ребенка. Возможно, в том, что касается мужчин, он прав. Я старалась, Дебора, ты же знаешь, но за последние несколько лет мне не попался ни один, хоть отдаленно подходящий на роль мужа. Папа был бы рад, если бы я вышла замуж за какого-нибудь отвратительного типа, лишь бы забеременеть традиционным путем. Но взять, например, тебя. Ты соблюдала все правила, а теперь тоже мать-одиночка.
Деборе не нужно было об этом говорить. Это напомнило ей обо всех совершенных ошибках, и в первую очередь об аварии. Она убрала волосы назад.
— Почему ты говоришь мне об этом сейчас? Именно в эту ужасную минуту, когда моя голова занята совсем другим?