— Карен, — перебил ее Хол, появившись в дверях гостиной, — ты сама на себя не похожа.
Карен повернулась к нему.
— Ты имеешь в виду, не похожа на оправдывающую тебя дурочку? — сердито замахала она руками. — Как я могу оправдывать тебя на этот раз, когда меня ткнули носом в твои измены? Как ты мог, Хол? — заплакала она. — Ты же всегда первым осуждал клиентов, которые изменяли своим женам. Это они тебя научили, или ты сам до этого дошел?
— У Арденн Маркс на меня зуб, — все так же спокойно ответил Хол. — Ее только что уволили.
— По ее словам, она сама уволилась, — возразила Карен. — И еще сказала — мы, кстати, можем это проверить, — что только что подписала контракт с «Экерт Симане», а это более престижная фирма, чем твоя. Поэтому если ты собираешься утверждать, что ее уволили из-за несоответствия должности, тебе никто не поверит. Она также сказала, что Амелия Ормант проиграла дело и получила приличную премию «за старание». А что касается запонок и ручки, так они точно твои. Она еще могла бы взять ручку у тебя со стола, но запонки? — Карен тяжело дышала. — И как же Амелия Ормант, которая вдобавок ко всему еще и замужем?
— Она разводится с мужем, — поправил ее Хол.
— И значит, это нормально? Хол, у тебя тоже есть жена. У тебя также есть дочь, которая уже заметила, что ты приходишь домой после душа или «мокрый после дождя». Нашей дочери семнадцать. Она не ребенок. Дани ни на секунду не поверила в твой рэкетбол, хотя я и защищала тебя, когда она задавала вопросы.
Хол начал проявлять беспокойство.
— Сейчас не время и не место, Карен.
— А я думаю, как раз время и место, — ответила она. — Если я не скажу этого сейчас, то потом у меня не хватит духу, потому что мы оба знаем: я все еще люблю тебя. Этого достаточно, чтобы продолжать отрицать правду и не рисковать своим браком. А Дебора и Грэг знакомы с нами сто лет.
Хол перевел взгляд с Грэга на Дебору и, сдавшись, махнул рукой.
— Именно поэтому я здесь, — продолжала Карен. — Я догадалась, что ты попытаешься выставить меня ненормальной. Но Дебора и Грэг меня знают. Они знают, что я права. Три года назад — три года, Хол! — мне позвонили из твоего банка, просили подтвердить оплату нескольких счетов. Когда я спросила тебя о счете из гостиницы в центре города, ты сказал, что это счет за обед большой группы. Восемьсот пятьдесят долларов! И я тебе поверила. Но были и другие счета из гостиниц с датами, когда ты должен был быть в Род-Айленде или Нью-Гэмпшире. Арденн утверждает, что была с тобой только год и что вы порвали три месяца назад. Это значит, что раньше у тебя был кто-то еще.
— Думаю, нам лучше пойти домой, — сказал Хол, открывая дверь.
Карен последовала за ним, но только до порога.
— Это началось, когда я заболела? — спросила она, приложив руку к груди. — Ты потерял ко мне интерес после операции?
— Я ухожу, — сказал он. — Ты идешь или нет? — Хол обернулся к Грэгу и Деборе. — Вот вам бесплатный совет: если будет гражданский иск, рекомендую вам нанять кого-то, кто будет представлять ваши интересы. — Оставив жену у двери, он пошел по дорожке.
Карен смотрела ему вслед.
Дебора подождала, давая ей возможность последовать за мужем, но Карен не сделала ни единого шага, пока Хол садился в машину и уезжал. Только тогда Дебора положила руку на плечо подруги.
Неожиданно вся злость и смелость Карен испарились.
— Что я наделала? — тихо заплакала она, а потом разрыдалась.
Грэг и Грейс тактично удалились. Крепко обняв подругу, Дебора заставила ее сесть на ступеньки.
— Он уехал, — с несчастным видом сказала Карен и вытащила из кармана платок. — Я понимала, что он меня бросит. — Она высморкалась.
— Не знаю, — осторожно утешала ее Дебора. — Холу было неловко перед нами.
— Его поймали на горячем, — сказала Карен сквозь платок.
— И это тоже. Он залижет свои раны и подумает о том, как ему поступить. Но важнее то, чего хочешь ты.
Карен судорожно вздохнула.
— Не знаю. Я спрашивала себя об этом десятки раз. Я не могу так больше жить. Но разве Хол изменится? Не думаю, что он согласится обратиться к помощи психолога.
— Может, и согласится, если захочет сохранить брак.
