Отравление военнослужащих 26 мая с. г. произошло потому, что личный состав 56 отдельной разведроты в праздничный для дивизии день с 16.00 был оставлен офицерами без надзора, и таким образом ст. л-т Федотов допустил распитие в своей роте непроверенной трофейной жидкости, оказавшейся метиловым спиртом".
В приказе имелись известные офицерам любимые выражения командующего корпусом генерал-лейтенанта Лыкова, в частности, отмечалось, что "старший лейтенант Федотов В. С. повернулся спиной к Уставу и приказам вышестоящих начальников", "популярничал с подчиненными", что "привело к ослаблению дисциплины в роте и чрезвычайному происшествию", и, как явствует из материалов расследования, "во время дознания вел себя неискренне, темнил, и ночь с 26 на 27 мая провел с немецкой женщиной".
Таким образом, "Федотов, руководствуясь низменными побуждениями и игнорируя традиции русского офицерства, утеряв чувство русской национальной опрятности, поставил панибратскую половую физическую близость с неустановленной немецкой женщиной выше священного долга исполнения обязанностей и чести советского офицера. Действия Федотова диктовались не соображениями служебной необходимости, а исключительно соображениями, сопряженными с грязными целями и намерениями".
В приказной части приказа по отравлению содержалось:
"Командир разведроты старший лейтенант Федотов В. С. за оставление личного состава роты без надзора, следствием чего явилось групповое отравление военнослужащих, заслуживает предания суду Военного трибунала. Однако, учитывая его участие в боях за Социалистическую Родину и тот факт, что он трижды пролил кровь и дважды был контужен, а также имеет правительственные награды, приказываю арестовать на 10 суток домашним арестом с удержанием 50% денежного содержания за каждый день ареста и предупредить о несоответствии занимаемой должности".
Я весь взмок от напряжения, вчитываясь в приказ, и вздохнул с облегчением: в приказе отсутствовал пункт, на котором угрожающе настаивал прокурор дивизии майор Булаховский — "обязательное отстранение от должности".
Я убито молчал, сознавая, что и Астапыч, и Фролов сделали всё, чтобы смягчить наказание.
Полковник Кириллов, не глядя на меня, сказал, что приказ отправят в корпус, и если там согласятся с формулировкой, то считай, что "такому недоумку просто повезет и ты отделаешься испугом, может быть, даже сможешь извлечь для себя полезный, но жестокий житейский урок".
Как вскоре оказалось, полковник Кириллов как в воду глядел, этот приказ был для меня цветочком, ягодки созревали впереди…
СПЕЦДОНЕСЕНИЕ ВОЕННОГО ПРОКУРОРА 425 -Ц МАЙОРА БУЛАХОВСКОГО ВОЕННОМУ СОВЕТУ ДИВИЗИИ
27 мая с. г. в 8.00 на охоте смертельно ранен представитель начальника тыла Красной Армии (группа тов. Дмитриева), заместитель заведующего Отделом Управления делами Центрального Комитета ВКП(б), особоуполномоченный Наркомата Государственного Контроля СССР полковник тов. Попов Семен Лукич, 1906 года рождения, уроженец гор. Пензы, русский, женат, двое детей, член ВКП(б) с 1941 года.
Несчастный случай произошел на территории охотничьего заповедника (бывшая дача Геринга). Во время охоты полковник Попов подстрелил кабана. Желая его добить, ударил кабана прикладом, держа ружье марки "Зау-эр" за ствол. Во время удара произошел самопроизвольный выстрел, которым полковник был ранен в живот.
На место происшествия немедленно прибыл командир 425 сд полковник Быченков вместе с дивизионным врачом. Они доставили полковника Попова в дивизионный госпиталь, где была оказана медицинская помощь и произведена хирургическая операция. Через 3 часа, в 11.00, не приходя в сознание, 27.5.45 г. полковник Попов скончался.
Произведенное вскрытие и проведенное тщательное расследование подтвердили, что невероятная смерть полковника Попова С. Л. произошла вследствие несчастного случая — огнестрельного саморанения на охоте.
По указанию полковника Быченкова тело погибшего полковника автомашиной доставлено в Берлин, а оттуда в цинковом гробу транспортировано самолетом в Москву. При сем прилагаю обнаруженные у тов. ПОПОВА документы:
