Я нисколько не сомневаюсь, что, если бы когда-либо такое течение возобладало, оно имело бы роковое значение для Польской республики.
Этого допустить нельзя.
Между тем восточная польская армия, успешно наступавшая против большевиков и петлюровцев, в дни, наиболее тяжкие для русских войск, вот уже около трёх месяцев прекратила наступление, дав возможность большевикам перебросить на мой фронт до 43 тысяч штыков и сабель. Большевики так уверены в пассивности польского фронта, что на Киевском и Черниговском направлениях они совершенно спокойно выступают тылом к нему.
Правда, вот уже более двух месяцев польская военная миссия выясняет наши взаимоотношения [...] Но за это время обстановка на нашем фронте становится всё более и более тяжёлой. При таких условиях, казалось бы, не время спорить о компенсациях. Тем более, что в сознании честных русских людей счастье Родины не может быть приобретено ценою её расчленения.
Станем на реальную почву: падение Вооружённых сил Юга России или даже значительное их ослабление поставят Польшу лицом к лицу с такою силою, которая, никем более не отвлекаемая, угрожает самому бытию Польши и гибелью её культуры. Всякие заверения большевиков в противном — обман.
Русские армии Юга вынесут новое испытание. Конечная победа наша несомненна. Вопрос лишь в том, как долго будет длиться анархия, какою ценою, какою кровью будет куплено освобождение.
Но тогда, встав на ноги, Россия вспомнит, кто ей был другом.
От души желаю, чтобы при этом не порадовались немцы.
Уважающий Вас
А. Деникин*
А в целом можно сказать, что позиция Польши в немалой степени стала одной из главных причин поражения Деникина. Это подтверждается и нынешними польскими историками. Вот что пишет по этому поводу один из них — М. Прушиньский:
Пилсудский принял решение допустить поражение Деникина и спасти большевистскую революцию.
С конца августа 1919 г. он запретил своим войскам продвигаться на восток. Вскоре отдал приказ командованию Польской военной организации [POW] на Украине, которая могла бы помочь Деникину прекратить действия против большевиков.
Используя эту ситуацию, большевики перебросили значительную часть своих войск с застывшего польского фронта на фланг наступающих войск Деникина и задержали его продвижение вперёд. В октябре его войска начали отступать. В ноябре в драматическом письме Деникин просил Пилсудского о помощи [...] Безуспешно [...] В своих воспоминаниях Деникин писал об ответственности поляков за своё поражение. И правильно**.
Но даже на исходе 1919 года, когда будущее уже не сулило Деникину ничего хорошего, он не терял надежды договориться с поляками о координации действий. Документы белого движения того времени свидетельствуют об этом. В частности, П. Н. Врангель в своём рапорте А. И. Деникину от 25 декабря 1919 года писал:
По сведениям, полученным мною от генерала английской службы Кийза, есть полное основание считать, что соглашение с поляками может быть достигнуто. Польская армия в настоящее время представляет собой третью по численности в Европе (большевики, англичане, поляки)
*.
Сохранились данные о том, что необходимость проведения официальных переговоров признавали обе стороны**. Российская сторона местом переговоров предлагала Константинополь.
Не изменились к лучшему и взаимоотношения между Польшей и П.Н. Вран-гелем, который в польских делах продолжал прежний курс. Чтобы изменить создавшееся тупиковое положение в свою пользу, польская сторона нередко прибегала к прямому шантажу, угрожая, что в противном случае она подпишет мир с большевиками. Так, представитель Ю. Пилсудского в Париже, некто Вендзягольский, при встрече в феврале 1920 года с руководством русской эмиграции заявил о том, что Пилсудский предложил Москве заключить мир на следующих условиях:
а) признание восточных границ Польши 1772 г.;
б)признание независимости новых государств, образовавшихся в пределах бывшей Российской империи, причём не только Украины, Литвы, Эстонии, но и на исконно русских землях (Дон, Кубань, Терек);
в) прекращение агитации в соседних государствах;
