Над холмами одинокая луна.
Дымной сыростью подернулась гора,
И лежит внизу простор великий.
Лишь в заливе возле верб журавль
Прокричит порой прощальным криком.
Дремлет древний холм сторожевой,
И обрыв чернеет под ногами.
Крикни что есть силы — голос твой
Филином промчится над лесами.
Сестра Николая Станкевича, Александра Владимировна Щепкина, так описала здешнюю панораму: “Дом, выстроенный отцом, стоял на горе, довольно далеко от крутого схода с этой меловой горы к реке Тихой Сосне; за рекой тянулись луга. Противоположный берег и луга красиво обросли ольхами; через мост шла дорога в степь мимо этих лугов. С балкона нашего дома можно было видеть все это, и все вместе составляло очень красивый вид”. Сам Николай также восторгался родиной: “...Сельская жизнь имеет для меня прелесть только в Удеревке...” и “Альпы едва ли так понравятся мне, как меловые холмы над рекою Сосною”.
Как известно, природа строит характер человека по своему подобию. Она сформировала вместе с книгами (в имении была богатейшая библиотека), домашними учителями поистине уникальную личность.
Поступив в Московский университет, Станкевич вскоре собрал вокруг себя литературно-философский кружок. В мрачные после разгрома декабристов годы кажущейся безысходности и безыдейности наш земляк осмелился “затеять борьбу с подлой жизнью”, “верил в скорое исцеление мира”.
Русский художник Б. М. Кустодиев на картине “В московской гостиной 1840-х годов” изобразил цвет русской литературы и театра той поры — людей, хорошо знавших и понимавших друг друга. Здесь рядом с Н. В. Станкевичем актер М. С. Щепкин, замечательные публицисты В. Г. Белинский, В. П. Бот-кин, К. С. Аксаков, философ П. Я. Чаадаев, Т. Н. Грановский, поэт А. В. Коль-цов, собиратель русских народных песен И. В. Киреевский, писатели И. С. Тургенев, А. И. Герцен, И. И. Панаев. В числе единомышленников Николая Владимировича также просветитель-педагог Я. М. Неверов, поэты Красов, Клюшников, многие другие. Долгими вечерами студенческое братство, воодушевленное Станкевичем, вело горячие споры о развитии природы, будущем России, поэзии, последних открытиях философии. Собирались некоторые из друзей и в удеровском имении, куда Николай приезжал на каникулы.
“...Брожу, брожу по сельским, белым в сумраке холмам” и думаю над сказанным все тем же гениальным Рубцовым: “Пришел отсюда сказочный Кольцов...”. Да, именно отсюда, из моих родных мест, пришел поэт-песенник в русскую литературу — после того, как побывал в усадьбе Станкевичей и Николай Владимирович услышал его пение. А затем познакомил с москов-скими друзьями, в том числе Белинским, помог напечататься, написал предисловие к стихотворениям. К примеру, такое примечание к первому опубликованному стихотворению “Русская песня” (“Кольцо”): “Вот стихотворение самородного поэта г. Кольцова. Он воронежский мещанин и ему не более двадцати лет от роду; нигде не учился и, занятый торговыми делами по поручению отца, пишет часто дорогою, сидя верхом на лошади...”. Сборник стихов Кольцова рассмотрел... Никитенко (мир тесен!) и дал добро на его издание: “Печатать позволяется”.
Брожу по холмам и думаю. Да, и впрямь далеко ходить не нужно: все начиналось здесь и получало логическое продолжение в литературной жизни России. Отсюда шли невидимые золотые нити во все ее уголки и крупнейшие культурные центры, переплетались самым неожиданным образом со многими другими. Вспомним гордость нашей словесности Ивана Сергеевича Тургенева. Автор знаменитых “Записок охотника”, многих других рассказов-картин русской жизни подружился со Станкевичем за границей, куда смертельно больной туберкулезом Николай Владимирович приехал в надежде поправить свое здоровье. Они почти не расставались. Молодой Тургенев во время прогулок жадно ловил каждое слово Станкевича — о долге служить Отечеству, нести людям знания, необходимости искать идеальный выход из мрачной действительности. Станкевич считал, что освобожденный от крепостнического рабства народ может добиться для себя счастливой жизни...Конечно же, говорили и о поэзии. Отдав себя просвещению, Николай Владимирович хотел, чтобы за ним следовали и друзья. По свидетельству педагога Я. М. Неверова, Станкевич взял с него и Тургенева торжественное обещание, что они посвятят свою жизнь делу распространения в России образования. Те выполнили обещание.
