Пялиться нельзя.
Но эти на него не смотрят, только друг на друга.
Коля спросил:
— А кто Сергей Сергеевич Серцов?
— Оба.
Как припечатал этот.
Опять заржали.
Шутки приехали сочинять тут.
— Попрошу тогда паспорта, — неожиданно для себя сказал Коля. Ну ведь он же отвечал за встречу сына! Не двух!
Они предъявили.
В паспортах все совпадало, кроме номеров.
Делать нечего, пришлось везти их в «Бентли».
Они вертели бошками, опять пересмеивались (он посматривал на них в зеркало заднего вида), и ничего похожего на хозяина в них не было.
Точно, лица кавказской национальности. Чернявые, носатые.
И друг на друга не похожи.
Что-то бормотали. Ржали по-тихому.
Он вез их по тем местам, где жили одни миллиардеры.
Стены, деревья, дома.
Виллы вообще-то! За заборами, за парками.
Как у нас, увидите.
— Дом Валдиса Вемберса, — сказал Коля.
Оба скрючили рожи. Небось и не знают, кто это такой.
— Теннисист, — пояснил Коля. — Пятнадцатая ракетка мира.
Они, как дебилы, вытараскали глаза. Челюсти отвесили.
Удивились.
И опять заржали.
— Взял третье место в Уимблдоне и Опен Австралии.
— Не может быть, — сказал один.
Второй заморгал и рот дудочкой сложил.
Дебилы.
Московская шпана, решил водитель.
Темнота, ничего не знают, что в Европе тут здесь происходит.
Водитель всем гостям хозяина всегда указывал на дом Вемберса, чтобы они знали, что едут к тому, кто рядом с Вемберсом живет.
— Они с гёлфренд на «Феррари» ездиют, — пояснил водитель.
Эти клоуны оба стали перемигиваться, челюсти свесив.
Тут Николай отвлекся и сказал:
— А вот здеся банкир живет, миллиардер. С десятью женами, все в паранджах ездиют в ювелирный.
Сказал и даже не стал смотреть в зеркальце, что они там еще вытворяют на заднем сиденье, какие рожи состроили и как руками похлопали.
Водитель при въезде щелкнул пукалкой, открывши ворота, и повез их по аллее к хозяйской вилле, проехал мимо своей так называемой сторожки (дверь закрыта, жена, видно, занята либо в саду, либо на вилле у хозяина).
Сторожка-то сторожка, отметил про себя дядя Коля, но два почти что этажа.
Да и наверху Коля сделал что-то вроде мансарды.
Обделал стены листами двп, чтобы дочке Анджелке было где играть.
Получилось как посылочный ящик, жена сказала, везде фанера.
Сама тогда обделывай.
Хозяин ждет сына, а тут (водитель про себя матюгнулся) двое прилетели, аферисты.
У него близнецов не было, да еще с одинаковым именем!
Хозяин волнуется, это понятно, но еще вообще не подозревает, какой ему финт устраивают.
Эти два брата-акробата.
Потом Николай успокоился.
Он знал батяню Серцова.
Ничего, он это дело быстро разрулит.
И не с такими справлялся.
Водитель Николай не переставал гордиться своим хозяином.
Когда-то Коля возил его, еще при советской власти, но не всегда. Две машины было на весь отдел. Коля возил шефа, а нынешний хозяин тогда был шестеркой, и ему не часто перепадало ездить на черной «Волге».
Возил-возил Коля тогда шефа, а потом нынешний хозяин сообразил что почём, вошел в совет народных депутатов и взял с собой Колю. Пошла хорошая жизнь, заказы, ваучеры, началась перестройка-перестрелка, хозяин что-то там присвоил в особо крупных размерах, три завода, что ли, и два судна с ломом меди, которые затонули у берегов Нигерии, а были застрахованы в солидной фирме, лойт называется. Хозяин тоже затонул, короче, смылся из Рашки, пока делу еще не дали ходу следователи, их двое по телевизору выступали и на митингах, два клоуна.
И хозяин правильно сделал.
4. XX–XXI век. История Коли
Вот когда Коля, оставшись без работы, вернулся к родителям в Тульскую область, то как раз отец с матерью взяли триста га, как бы фермерское хозяйство.
Но телятник и гараж со всей техникой им сожгли, ясно кто, мужики из соседней деревни, потому что отец арендовал их поля.
На этой земле давно было не пахано, не сеяно, все зарастало осиной, но местным стало обидно.
Отец туда в деревню ходил, приглашал вставать на работу, обещал хорошие деньги. Они не пошли.
Они считали, что он им предлагает мало, и все интересовались, а сколь платят в Москве. Ага, сколь в Москве платят за работу в арбатском телятнике.
Да что взять с алкашей.
Отец нанял беженцев из Киргизии, они вообще были бездомные, русские, ждали нашего гражданства. Отец им купил три нежилые избы.
