— Я-а-а? — протянул он. Две ошеломляющие синевой бездны смотрели на нее с выражением оскорбленной невинности.
Но он мог одурачить кого угодно, только не Памелу. Она продолжала сурово, исподлобья, изучать его лицо.
— Памела, тебе не кажется, что ты стала болезненно подозрительной? — спросил он. Потом пожал плечами и добавил: — Что ж, если ты не веришь мне, то лучше я попробую что-то сделать. Ты как, способна стоять на собственных ногах?
И тут Памела поняла, что он до сих пор держит ее в своих объятиях и что она прижимается грудью к его груди.
— О да, конечно…
Она отпрянула от него, чувствуя, как румянец залил ей щеки, опустила глаза и принялась поправлять задравшуюся юбку.
Даниэл снял трубку аварийного телефона.
— Алло! Алло! Ответьте кто-нибудь! А, привет… Да… Не знаю, что случилось, но мы застряли. Надеюсь, вы поможете…
Несколько секунд он внимательно слушал и недовольно морщил нос и кривил губы.
— Да… Буду очень признателен. Что делать, мы подождем. — Он положил трубку и продолжил, обращаясь к Памеле: — Техническая неполадка.
Памела тяжело вздохнула.
— И когда они собираются ее устранить?
Она решительно отвергла требование своей совести попросить у него прощения за свою подозрительность.
— Проблема в том, что у механика обеденный перерыв. Но они обещали найти его.
— Интересно, а что мы должны делать, пока они будут искать механика?
— Сидеть и ждать, — сказал он и пожал плечами.
— О нет! — отчаянно выкрикнула она. — Этого еще не хватало!
Перспектива просидеть с ним в лифте бог знает сколько времени наводила на нее ужас. Мучительные подозрения и недоверие к нему атаковали ее с новой силой.
— Нет. Я должна выбраться отсюда. Я не могу сидеть здесь.
— Почему? Ты ведь не страдаешь клаустрофобией?
— Нет. — Она отвела глаза, не в силах выдержать его пронзительного взгляда. — Но…
Он развел руками.
— Ничего не поделаешь, Памела. Единственное, что мы можем сделать, это расслабиться и ждать. Предлагаю сесть на пол и отдохнуть.
Он проговорил это убедительным голосом школьного учителя и первым опустился на покрытый зеленым ковром пол лифта. Удобно прислонился к стене, вытянул ноги и сложил руки на груди.
Да, так оно, пожалуй, намного удобнее, мысленно согласилась с ним Памела. И, возможно, ее подозрения беспочвенны. Если бы в голове Даниэла таились какие-то задние мысли, он наверняка не уселся бы на пол с таким безразличным видом.
— Ладно. Пожалуй, ты прав.
Она медленно, сползая по стене, присела, но тут же почувствовала дикую неловкость. Чертова короткая юбка. Как бы так сесть, чтобы было и удобно, и прилично. Если она сядет и подберет под себя ноги, ее узкая юбка подскочит и обнажит ноги. Если сядет по-турецки, будет еще хуже. Она покрутилась, пытаясь выбрать позу, и в конце концов уселась так же, как и он, — вытянув перед собой ноги.
— Уселась наконец? — спросил он, как только она перестала ерзать. Он наблюдал за ней все это время и откровенно забавлялся.
— Да, — ответила она резко. — И что будем делать теперь?
— У нас не такой уж большой выбор, — сказал он тем же насмешливым тоном. — Если у тебя нет более интересного предложения, то мы можем побеседовать.
— О чем?
Даниэл равнодушно пожал плечами.
— О чем угодно. Можем поговорить о твоей свадьбе.
— Я бы этого не хотела.
— Правда? Ты меня удивляешь. А мне казалось, что, кроме этого, ты ни о чем теперь и думать не способна. Любая женщина с восторгом принялась бы щебетать о своей предстоящей свадьбе с любимым мужчиной. Но если ты не хочешь говорить об этом, то можем выбрать другую тему. Например, вспомнить старые добрые времена… — Памелу словно окатило кипятком. — Вспомнить, как мы проводили время вместе. Как мы…
— Ладно! Скажи, что ты хочешь знать?
Она готова была говорить о чем угодно, только бы не ворошить эти мучительные воспоминания. Воспоминания, от которых ее сердце разрывалось на части.
— Расскажи мне о своем великолепном Эрике.
— Мне не хотелось бы, чтобы ты называл его так.
— Почему?» Разве он не великолепный? Ты хочешь сказать, что собираешься замуж за Квазимодо?
В голове Памелы возник образ Эрика. Серые глаза, темные густые волосы, мягкие черты лица. Эрика нельзя назвать великолепным. Это слово больше подходит Даниэлу, но Эрик…
