Отто кивнул:
— Честный вопрос заслуживает такого же ответа. Давай говорить откровенно.
— Спокойно, рассудительно, откровенно — как пожелаешь.
— Отлично. Мы намерены пересмотреть сумму контракта в сторону понижения.
— Я так и понял.
— По нашему мнению, достоинства твоего клиента чересчур завышены.
— Ага.
Берк бросил на Майрона внимательный взгляд.
— А ты, похоже, ничуть не удивлен.
— Ну, и что ты выкинешь на сей раз?
— Что значит — на сей раз?
— Начнем с Бенни Калахэра. Ты пригласил его к себе, накачал пивом, а по пути домой Бенни арестовали за вождение автомобиля в нетрезвом состоянии.
На лице Отто появилась хорошо отрепетированная гримаса.
— Я здесь ни при чем!
— Просто удивительно, что он сумел на следующий день расписаться в документах. Потом был Эдди Смит. Ты предъявил ему компрометирующие фотографии и пригрозил отправить их его жене.
— Еще один навет.
— Ладно, пусть будет навет. Тогда перейдем к нашим делам. Что побудило тебя уценить Кристиана?
Отто выпрямился и достал сигарету из золотого портсигара с эмблемой «Титанов» на крышке.
— Фотография в одном весьма непристойном журнале, — ответил он. — Этот снимок вверг меня в глубокое уныние. — На лице Отто не было заметно и следа уныния. Наоборот, оно казалось на редкость оживленным.
— Еще одна хитрая уловка, — заметил Майрон. — Ты можешь гордиться собой.
— Как прикажешь тебя понимать?
— Это ты подстроил. Я говорю о журнале.
Отто заулыбался.
— А, так ты уже слышал?
— Где ты раздобыл эту фотографию?
— Какую фотографию?
— Снимок из объявления.
— Я здесь ни при чем, — повторил Отто.
— Ну да, конечно, — отозвался Майрон. — Ты ведь у нас почетный подписчик «Укуса».
— Я не имею никакого отношения к этому объявлению. Клянусь!
— Как же ты наткнулся на фотографию?
— Мне ее показали.
— Кто?
— Я не могу обсуждать с тобой этот вопрос.
— Какая удобная отговорка.
— Мне не нравится твой тон, Майрон. И вот что я тебе скажу: ты совершил грубый промах. Если ты знал о журнале, то с твоей стороны было крайне неэтично скрывать от меня этот факт.
Майрон воздел руки кверху.
— Ты произнес слово «неэтично», а небеса не разверзлись и не поразили тебя молнией. Значит, Бога нет.
Улыбка на лице Отто несколько поблекла, но не исчезла.
— Как ни крути, а факт налицо. Журнал существует и заслуживает определенного внимания. Позволь ознакомить тебя с моим решением.
— Я слушаю.
— Сумма контракта сокращается на треть. В противном случае фотография мисс Калвер становится достоянием общественности. Даю тебе на раздумья трое суток. — Отто посмотрел на Нила Декера, после передачи которого мяч, словно утка с подбитым крылом, рухнул на траву, не долетев до принимающего игрока. Отто нахмурился и пощипал свою козлиную бородку. — Впрочем, хватит и двух, — добавил он.
Декан Харрисон Гордон тщательно запер дверь кабинета на оба замка. Ему не хотелось рисковать. Особенно сейчас.
Он уселся в кресло и выглянул в окно. Знаменитый университет Рестон во всей его красе. Зеленые лужайки и кирпичные строения. Не хватало лишь плюща, которым полагается оплетать стены храмов знания. Студенты разъехались на летние каникулы, однако в городке изредка попадалась живая душа — кто-нибудь из футболистов и теннисистов, местные жители, гуляющие по парку, стареющие хиппи, выпускники университета, которые порой возвращались в альма-матер, словно мусульманские паломники в Мекку, — красные головные повязки, пончо и застиранные джинсы. Какой-то бородач перебрасывался с маленьким мальчиком летающей тарелкой.
Ничего этого Харрисон Гордон не замечал. Он был не в состоянии любоваться прекрасным видом и уставился в окно, только чтобы не видеть предмета, лежащего на столе. Декан с радостью сжег бы его и выкинул из головы, но не мог. Что-то мешало ему, притягивало к последней странице…
«Уничтожь его, болван. Не дай Бог, попадется кому-нибудь на глаза…» Что тогда?
А черт его знает. Декан повернул кресло к столу, по-прежнему избегая смотреть на журнал. Справа от него лежало личное дело с надписью «Калвер, Кэтрин». Гордон проглотил застрявший в горле комок и принялся копаться в стопке характеристик и рекомендательных писем. Ему хотелось пристально изучить личное дело Кэти, но тут послышался противный зуммер переговорного устройства. Гордон испуганно подскочил в кресле.
