Сначала Натали совершила трансатлантический перелет в Милан и была ошеломлена потрясающим видом заснеженных Альп, которые не увидит больше никогда в жизни - разве что на обратной дороге в нью‑йоркскую тюрьму. Потом быстро перенеслась на вертолете к берегам озера Комо, так как ее спутник не хотел тратить свое драгоценное время на поездку на автомобиле ради красот окружающей природы. Прибывая к месту назначения в качестве узницы Брунетти, Натали наивно полагала, что ее уже ничем не удивить.
Как же она ошибалась.
Вертолет приземлился на склоне холма, в море пышных, идеально ухоженных садов с азалиями, гигантскими рододендронами и длинной аллеей из высоких платанов, ведущей к прибрежной полосе озера, где Натали увидела пришвартованную к берегу небольшую яхту. Позади нее мерцала водная гладь, усеянная лодками разных размеров, которые лениво проплывали к сказочно освещенным домам и виллам, рассыпанным на берегу по ту сторону озера.
- Эта вилла принадлежит твоей семье? - сдерживая восторг, спросила Нэт, следуя за Массимо между аккуратных цветочных клумб.
Он остановился, рассеянно глянул по сторонам, а потом повернулся к ней.
- Да. Один из Брунетти, граф или герцог, кажется, в девятнадцатом веке получил во владение бенедектинский монастырь на этих землях и превратил его в пафосный дворянский особняк. С тех пор это поместье принадлежит нашей семье. Грета закормит тебя уроками истории, если заметит, что ты так таращишься на него.
Даже его насмешки не смогли умалить восторг, рвущийся у нее из груди, когда она восхищенно разглядывала фонтаны, вода в которых мерцала, словно жидкое золото, благодаря искусно сделанной подсветке, увитую вьюнком беседку и две фигуры величественных львов, стоявших у ворот резиденции…
- Я никогда не видела таких красивых садов.
- Это гордость Леонардо. Он лично приглядывает за ними вместе с командой садовников. Лео может заставить цвести даже самое несговорчивое растение. Он… любит эту землю и это поместье.
- А ты нет?
- Мне нравится быть тем, кто спас его и сохранил для Брунетти, чтобы они могли хвастаться им еще одно столетие, - буркнул Массимо.
Наконец они завернули за угол и вышли к квадратному участку земли, на котором разместилась сама вилла. Натали судорожно вздохнула, увидев открытую галерею парадного входа с широкими ступеньками, ведущими к озеру, на которой толпились гости и откуда доносились звуки музыки и обрывки итальянской речи. Перед домом вереницей выстроились шикарные автомобили подобно привратникам, получившим задание охранять поместье от такой черни, как она.
Услышав, как Массимо тихо чертыхнулся, Натали посмотрела на него и увидела, что он весь напрягся. Создавалось впечатление, что ему хотелось идти в дом так же сильно, как и ей самой.
- Массимо? - встревоженно прошептала она. - Что‑то случилось?
- Там мой отец, - тихо ответил он, а потом снова выругался и покачал головой. - А он умеет издеваться над другими, как никто другой.
- Похоже, это у вас семейное, - съязвила Натали.
- Нет, я совсем не похож на него, - решительно возразил Массимо. - Черт, я совсем забыл, что эта неделя посвящена дню его рождения. Значит, Грета забрала его из клиники и согласно ежегодной традиции выставляет напоказ перед нашими родственниками и друзьями.
- Твой отец живет в клинике? - Ей казалось, что Массимо дорожит своей семьей, но сейчас он смотрел на их родовое поместье, как на змеиное гнездо.
- Он алкоголик, который идет на поправку. Эта поправка, если ее можно так назвать, длится уже лет десять как. Леонардо поместил его в клинику много лет назад. Мой брат… он лучше всех устраняет то, что может причинить вред нашей репутации, нашему бизнесу. Нашему наследию.
В его словах послышалась горечь.
