– Спорим, это факт, – бормочет себе под нос Трей.
– Ах, ты так? – раскочегарившись, Дерек обращается к Лэндону. – Хочешь перейти на личности, да?
– Почему бы и нет?
Дерек опрокидывает еще один шот.
– Ты втайне от Эштин трахаешься с какой-то телкой.
Что здесь происходит? Какая-то фигня, и я посередине. Лэндон, разозлившись, поднимается на ноги. Неужели Дерек сказал то, что я услышала? Это полная чушь, но теперь все смотрят на нас.
– Остановитесь! – кричу я, но меня не слушают. С мольбой смотрю на Джета с Виком, но Вик уже лыка не вяжет, а Джету слишком весело, чтобы вмешиваться.
– Тебе полагается шот, – говорит вполне довольный собой Дерек. – Ты засомневался.
Лэндон прищуривается, берет рюмку и, опрокинув ее, с грохотом опускает на стол. Лэндон не любит, когда над ним берут верх, и сейчас будет ответный удар.
– Эштин моя, ты это знаешь, – говорит Лэндон.
– Ты так думаешь, – парирует Дерек. – Но не ты с ней каждую ночь проводишь.
Дерек с усилием глотает. И смотрит на меня. Это его вранье как пощечина. Лицо у меня горит, тело будто онемело. Как он мог такое сказать? Оттолкнув его, я выбегаю из дома.
– ЭШТИН, ПОДОЖДИ! – кричу я, выбегая вслед за ней.
Она идет по улице.
– Дерек, не надо делать из меня игрушку.
– А я и не делал.
Язык чуть заплетается под действием алкоголя. Зато пока полная ясность в мыслях. Туман как раз в голове у Эштин. Она даже жакет свой забыла, но я его захватил.
– В чем ты меня винишь? Лэндон вынудил меня сыграть в дурацкую игру. В ней и смысла никакого нет.
– Я виню вас обоих: нечего было выдумывать идиотские вопросы, изменяет ли мне Лэндон или занимаемся ли мы с тобой сексом. Если не можешь держаться в рамках, сиди дома.
Но ей не удастся легко от меня отделаться.
– Милашка, я уже говорил, что не просился в Чикаго. Меня заставили с ножом к горлу, точно так же, как и заставили играть с твоим бойфрендом в дурацкую игру.
– Я говорила, что не надо играть, но куда там! Самолюбие взяло верх и над разумом, и над этой самой бритой мошонкой.
– Я не сказал, что там брею. Подстригаю.
Она смотрит на меня, как на ненормального.
– Без разницы. Ты не должен был вмешиваться в мою жизнь, а я – в твою. У нас договор, а ты его постоянно нарушаешь.
– Черт возьми, откуда я мог знать, что он задаст вопрос про тебя? И вообще, что такого? Хватит чушь молоть. Эштин, спустись на землю. Я тинейджер, у меня играют гормоны, а особой динамики в последнее время нет… Да, я мастурбирую. Извини, что твой бойфренд сделал меня невольным участником игры «у кого член больше».
– Ты умалишенный, Дерек Фицпатрик. Причем случай клинический.
Скорее я пьяный.
– Как это вам с Лэндоном удалось втянуть меня в это ваше маленькое соревнование на первенство, – продолжает она. – Ты же понимаешь, что теперь начнутся сплетни, да?
Я провожу рукой по волосам: мне не по душе этот разговор.
– Вообще-то мне до лампочки, что подумают люди, обитающие в этом городе.
Из дома выходит Лэндон, за ним еще несколько человек.
– Эштин, иди сюда.
Эштин смотрит на меня, как на врага.
– Имей в виду, ты у меня самый нелюбимый племянник, – говорит она сквозь сжатые зубы и отходит к Монике. – Отвези меня домой, – умоляет она подругу.
Она садится в машину Моники, и музыка, доносящаяся из дома, возвращает меня к действительности: вечеринка в самом разгаре. Наверное, Бри ломает голову, почему я не выкрикнул «брехня», когда Лэндон болтал глупости о том, что я мастурбирую, представляя Эштин. С трудом протолкнувшись сквозь скопище людей, нахожу Бри.
– Поговорить бы.
Бри касается ладонью моей щеки.
– Какой ты милый. Если собираешься просить прощения, не надо. Понятно, ты просто валял дурака, чтобы отделаться от Лэндона. И думаю, тебе это удалось.
– Спасибо.
Она целует меня в губы.
– Не за что.
Мы остаемся еще на некоторое время, но вскоре я уже жутко пьян и думаю лишь о том, как бы отоспаться. Бри решает, что пора уходить, и один из гостей, кто не переборщил с желе-шотами, соглашается нас подвезти. Уже подходя к дому, я понимаю, что сначала должен разобраться с Эштин.
Она ясно дала понять, что не хочет и слышать обо мне, но тогда почему никак не получается выбросить ее из головы? Как я мог подумать, что если чувствую в ней родственную душу, то и она должна испытывать то же самое или вдруг взять и поверить, что бойфренд ей изменяет?
