Она уходит принимать заказ у другого посетителя. Бонк подходит к стойке и замечает мой изучающий взгляд.
– Че смотришь? – Он божество, я простой смертный, и смотреть на него недостоин. Очевидно, быть местной звездой – дело серьезное.
Ну что ж, пора развлечься…
– Да я просто… О! Мэтью Бонк собственной персоной. – С чрезмерным энтузиазмом жму ему руку. – Мне очень приятно познакомиться наконец со знаменитым ресивером из Старшей школы Фэрфилда.
– Спасибо, дружище. – Он убирает руку. – Как, говоришь, тебя?
– Пэйтон Уолтерс, – представляюсь я, вывернув наизнанку имя одного из величайших раннинбеков всех времен и народов.
Чувак не врубается.
– А нельзя ли мне взять у тебя автограф для своей девушки? Она огромная твоя фанатка, дружище. Когда узнает о нашем знакомстве, я очень вырасту в ее глазах. – Взяв со стола салфетку, я держу ее наготове. Тут же появляется официантка с благоговейно протянутой ручкой. – Напиши, пожалуйста, «для милашки». – Я слежу, как он разглаживает салфетку. – Я так ее называю.
– Чем бы дитя ни тешилось… – Бонк делает посвящение милашке и подписывается «Мэтью Бонк, № 7».
– А можно тебя сфоткать? – Я, как могу, усугубляю свой южный выговор. – Милашка в штаны наложит, когда на фотке увидит, как ты держишь салфетку с ее именем.
Янки часто полагают, что люди с южным выговором идиоты. Просто они не знают, что мы, когда считаем нужным, используем акцент в своих целях. Как, например, сейчас: Бонк позирует с салфеткой, я снимаю на сотовый.
– Слушай, чувачок, мне пора, дружки мои там, – говорит он, возвращая мне салфетку, и просит официантку наполнить стакан.
– Да, конечно. – Я снова хватаю его руку и сильно трясу. – Спасибо, дружище!
Он уходит к остальным – слышно, как рассказывает им, какой я идиот. Заплатив за саб, я вслед за Бонком и компанией выхожу на улицу. Они столпились возле джипа. Один говорит что-то про Эштин и предлагает проникнуть во фремонтскую раздевалку и развесить там оставшиеся тампоны. Поняв, что я вышел вслед на ними, все пялятся на меня, как на пришельца с другой планеты.
– Та фотка получилась нечетко, – смущаясь, говорю я. – Можно я побеспокою тебя и сделаю еще одну? Моя девчонка описается от восторга, когда увидит у меня фотку, где ты держишь свою подпись.
Бонк закатывает глаза и смеется, но соглашается – я отдаю ему салфетку с автографом. Он, как мачо, стоит, облокотившись на машину, в руках салфетка. Просто идеально, если бы не…
– А вы все, стар и млад, давайте тоже, вместе с ним?
Парни с удовольствием позируют. Миссия выполнена.
В ВОСКРЕСЕНЬЕ УТРОМ ко мне заходят Моника и Бри – обе капитаны чирлидерской команды. Хотят узнать мое мнение о новых кричалке и танце, словно у меня есть инсайдерская информацию о вкусах ребят. Прямо на газоне перед домом Бри и Моника начинают хлопать в ладоши и танцевать, демонстрирую непостижимую гибкость тел. Я теряюсь в догадках, как им удается так двигаться. Завидую, конечно, но зато ни та, ни другая не в состоянии поймать, бросить или ударить по мячу, как я.
Выходит Дерек – он направляется в сарай. Выглядит мужественно: джинсы, ковбойские сапоги и белая майка без рукавов. Фалькор бежит по пятам. Бри прекращает танцевать.
– Это еще кто? – спрашивает она слишком громким голосом.
– Дерек.
– Пасынок Брэнди, – поясняет ей Моника. – Он…
– Ужасно сексапильный, – перебивает Бри, почти задыхаясь от восторга. – О боже мой! Что же ты скрываешь его от меня? Какие классные сапоги, и эта вязаная шапочка – симпатично!
– Это бини, – поправляю я. – Насколько мне известно, летом такие не носят. Выглядит по-идиотски.
– Не согласна на стопицот процентов. – У Бри буквально слюни текут при виде Дерека, как будто она хочет умять его, как шмат мяса, в один присест. Может, ей слюнявчик предложить? – Парень с такой внешностью может носить все что угодно. Познакомь, а?
– Поверь, тебе не стоит с ним знакомиться.
– Стоит, стоит. – Бри так сильно трясет головой, что она вот-вот оторвется.
Мы с Моникой понимающе переглядываемся. Уже так давно дружим, что знаем: если Бри выходит на охоту, ее не остановить. Когда Дерек снова появляется в поле зрения, я слабо машу ему рукой, надеясь, что он не обратит внимания. К сожалению, он замечает.
