Народ о религии - страница 8

Не будет богу приятно.

Однажды из города ехали два кума. Они были на базаре, купили того-сего; один купил себе богородицу (икону, значит), а другой — святого Николая.

Ну едут. А на дороге шинок. Останавливаются люди.

— А что, кум, зайдем?

— Зайдем. Только как же кони?

— Да чего ж там кони. А боги на что?

— Да и то правда!

Вот они подъехали, остановились, один поставил у себя на возу богородицу, другой — Николая.

— Сторожите же тут!

А сами — в шинок.

Сидели там, выпивали, потом выходят, глядь: а коней нет, только иконы на снегу валяются.

Ударили кумовья руками о полы, а потом один к своему Николаю:

— Ну, пусть уж та с ребенком не углядела, а ты ж, старый кобель, куда смотрел?!

Один горожанин хотел, чтобы его нарисовал художник, но сам к художнику не пошел, а послал к нему хлопца. Выслушал художник этого хлопца да и говорит:

— Я его не видел и рисовать не буду. Пусть сам придет, я его и нарисую.

Но горожанин к художнику не пошел и все ждал.

Много ли, нет ли прошло времени, и вдруг горожанин повстречал художника.

Вот он и спрашивает его:

— Почему ты меня не нарисовал, когда я прислал к тебе хлопца?

А художник и отвечает ему:

— Как я мог тебя нарисовать, ведь и в глаза тебя не видел? Теперь я тебя вижу и могу нарисовать.

Ударил горожанин художника да и говорит:

— Ах ты, дурак! А бога и святых, которых рисуешь, видел?!

Когда дьячку бывает туго,

Отец Степан внушает другу: —

Зачем печалиться, Серега?

На этом свете все от бога.

Блоха, положим, укусила,

Или под носом засвербило,

Или же ты чихнул, братуха,

Или на плешь уселась муха —

На все бывает воля бога.

Не забывай того, Серега.

Напившись ночью самогонки,

Друзья домой пошли с попойки.

Да по пути в овраг попали

И до обеда там проспали.

А в том овраге свиньи были,

Попу пол-уха откусили,

А у дьячка штаны порвали —

Его и дома не узнали.

А поп сказал: — Не плачь, Серега.

На этом свете все от бога.

Дьячок на исповедь приходит.

— Жена, — сказал он, — греховодит.

Я грех на душу взять не смею —

Хочу прогнать, да все жалею.

Что посоветуете, отче,

Прогнать, и пусть живет, с кем хочет?

А поп сказал: — Браток Серега,

Не сокрушайся, все от бога.

Раз дьяк сказал жене Христине,

Что едет в город на крестины,

Вернуться завтра обещался

И на чердак тайком взобрался.

Вот ночью в хате стало тихо,

Дьячок спускается к дьячихе

И вдруг попа с лежанки тащит.

А поп глаголет, чуть не плачет:

— Не сокрушай меня, Серега,

Что я у Христи, то от бога.

Но дьяк схватил попа за гриву,

По ребрам бил и по загривку.

— Терпи, отец, не охай много:

И кулаки мои — от бога.

Жил на свете один мужичок. Пошел он однажды на ярмарку, купил себе кобылку жеребую за какую-нибудь трешку или пятерку. Повел ее домой, и застала его в одной деревне темная ночь. Просился он переночевать, просился, а никто его не пускает. Наконец один мужичок говорит:

— Заходил здесь ко мне наперед тебя захожий старичок, тоже просился переночевать, так он вон там, за деревней, ночует, и ты иди туда.

Делать нечего, пошел мужичок к тому старичку. Подходит:

— Здравствуй, дедуля!

— Будь здоров и ты!

— Нельзя ли и мне возле тебя переночевать?

— Что ж, ночуй!

Воткнул старик колышек в землю.

— Вот, — говорит, — привяжи кобыленку.

Переночевали они, наутро встают — кобыленка

ожеребилась. Старик и затеял с мужиком спор из-за жеребенка.

Мужик говорит:

— Кобылка моя ожеребилась.

А старик говорит:

— Нет, это мой колышек ожеребился.

Спорили они, спорили и давай судиться.

Повел старик мужика в один суд, в другой, в третий — везде мужик проигрывает, а все потому, что старик судьям деньги дает. Обошли они все суды, а затем старик и говорит мужику:

— Ну, обошли мы все твои суды, пойдем теперь на мой суд, посмотрим, что мой судья признает.

Приходят они к святому Гавриле.

— Ну, — говорит старик, — рассуди ты нас, святой Гаврила!

Рассказал, как дело было, и спрашивает:

— Чей жеребенок? Мужикова кобылка ожеребилась или мой колышек?

Святой Гаврила послушал, усмехнулся.

— Шел я, — говорит, — по синю морю и сеял овес; не знаю, вырос он или нет.

Господь бог, а это он с мужиком спорил, удивился таким словам: