В лучших современных книгах не столько эпически описывается война, сколько скрупулезно исследуется внутренний облик «человека с ружьем», его душевные переживания. Казалось бы, сугубо «военным» можно считать роман чешской писательницы Мирославы Томановой «Серебряная равнина» (1970). Здесь с документальной точностью рассказывается о боевых действиях Чехословацкого корпуса под командованием Людвика Свободы, помогавшего Советской Армии изгнать гитлеровцев с захваченных земель и участвовавшего в Киевской операции. М. Томанова сумела на избранном ею «плацдарме» в запоминающихся образах воскресить события военных лет, когда в совместной вооруженной борьбе с фашизмом ковалась советско-чехословацкая дружба. Вместе с тем писательница имела все основания так охарактеризовать свой роман: «Книга, которую вы открываете, — прежде всего о людях, о все еще не изведанных до конца глубинах человеческого существа, диапазон чувств которого воистину безграничен: от нежной любви до всепоглощающей ненависти, от мучительного страха до поражающего воображение героизма и самоотверженности…»
Вторая мировая война с предельной остротой обнажила широкий круг идеологических, нравственных, психологических проблем, которые продолжают волновать современного человека.
Вопрос о войне и мире — острейшая проблема века, и, задумываясь над нею, люди неизбежно вновь и вновь обращаются к опыту недавнего прошлого. И поэтому тема войны продолжает привлекать художников, поэтому она нередко настойчиво вторгается в «цивильные» произведения (вот еще один довод в пользу того, что «военная проза» — понятие очень условное).
Война и в мирное время неотвратимо отзывается в памяти персонажей многих произведений — вспомним, к примеру, роман словацкой писательницы Веры Гандзовой «Отрекитесь от первой любви» (1965), где не может избавиться от груза кошмарных воспоминаний бывший узник нацистского концлагеря Виктор Бонифац. Много раз сталкивавшийся со смертью в разных ее ипостасях, он боится не смерти — он страшится «жизни в мире, который зависит от кнопки, которую может когда-нибудь кто-нибудь нажать, и тогда он останется на Земле совсем один: без людей, без их голосов, смеха, слез, молчания, радости, горя и любви… Одного человека, когда ему приходится умирать, не всегда можно спасти, но против случайностей, которые могли бы погубить весь мир, можно бороться…».
«Жизнь против смерти» М. Пуймановой, «Смерть ходит по горам» и «Живые и мертвые» В. Минача, «Мертвые не поют» Р. Яшика, «Как подобает умирать» Ф. Ставиноги — не случайно мотив «пляски смерти» варьируется даже в названиях этих и других произведений чехословацкой прозы о второй мировой войне. Но война трактуется художниками стран социализма не просто как «время умирать». Это суровое время, когда между полюсами жизни и смерти испытываются на прочность человеческие характеры, когда каждому приходится выбирать себе место по ту или иную сторону баррикад истории. Время отстаивать ради нынешних и грядущих поколений гуманистические ценности — если понадобится, то и попирая смертью смерть.
«Почему мы пишем о войне? — сказал однажды Юрий Бондарев. — Лично я пишу о ней не только потому, что война — тяжелейшее испытание для человечества, а потому, что мне чрезвычайно важно увидеть свой персонаж в самых сложных, самых драматических обстоятельствах, где нравственные ценности проверяются предельными обстоятельствами». «Меня интересует в первую очередь не сама война, даже не ее быт и не технология боя, хотя все это для искусства тоже важно и интересно, но главным образом нравственный мир человека, возможности его духа», — признается и Василь Быков. Именно такими побуждениями руководствуются сегодня также писатели Чехословакии и других стран социалистического содружества.
В сферу их художественного исследования все чаще попадают персонажи, далеко не типичные для прежней прозы о войне, и достаточно необычные конфликтные ситуации, позволяющие в неожиданном свете изобразить внутренний мир героев, тонко раскрыть их общественные связи, добраться до сокровенных глубин человеческой психики.
