Итак, гордость победила: Никки не только удалось не покраснеть, но благодаря ее откровенным словам, прозвучавшим вовремя, необъявленная война, кажется, закончилась и настроение у всех улучшилось. Даже враждебность Гейл стала не такой явной, и она впервые почти любезно обратилась к Никки, хотя ее взгляд и остался подозрительным. Никки было так легко после перенесенного напряжения, что она не стала возражать и вместе со всеми прошла в малую гостиную выпить кофе с ликером.
Харпер сам разливал кофе. Прибор уже стоял на викторианском столике красного дерева, инкрустированном золотом и слоновой костью. Сначала он передал чашки Гейл и Гордону, затем отнес кофе Никки. Она осторожно при-няла от него фарфоровую чашечку и, опустив голову, тихо поблагодарила. Она чувствовала себя неуютно, и не оттого, что боялась пролить кофе. У нее дрожали пальцы из-за странного, решительного вида, с которым подошел к ней Харпер. Она отошла к двери на балкон, а он не вернулся к столику за своей чашкой, а вместо этого встал перед ней. Никки отвернулась и уставилась в темноту теплой ночи, не представляя, как выпутаться из этой невыносимой ситуации.
— Посмотрите на меня, — тихо сказал Харпер.
Она вначале отрицательно покачала головой, но потом откинула голову и подняла глаза вверх к его лицу, словно беззащитный мотылек, притягиваемый его горящими темными глазами. Она ошиблась — напряжение вовсе никуда не подевалось, оно ослабло, все стали вежливы, но Харпер до сих пор являл собой пороховую бочку, которую поджег Гордон.
Чашка на блюдце в руках Никки зазвенела. Не сводя с нее свирепого взгляда, Харпер протянул руку и обхватил твердой ладонью ее нежное запястье. Чашка перестала дребезжать, но Никки оказалась как в тисках.
— Вы, конечно, заметили, что сегодня вечером я едва не потерял самообладание, — любезным тоном произнес Харпер, но, Боже, как он был разъярен!
Никки сжала зубы и прерывисто дышала.
— Я не имею никакого отношения к играм Гордона, — сказала она, радуясь тому, что говорит спокойно.
— Представьте себе, я это знаю. — Его напряженный рот неудержимо притягивал ее. Никки смотрела на него, не в силах отвести взгляд. От горячего, сладкого кофе мышцы ее расслабились, и ей казалось, что она сейчас захлебнется. — Я ведь знаю, что вы не любите двусмысленности, но если бы вы поощряли его, то, видит Бог, я убил бы вас обоих!
Никки почувствовала, как закипает одновременно от гнева, страсти и ярости. Ее сверкающие глаза впились в него, и она прошептала:
— Бесполезное предупреждение! Мы ведь оба сознаем, что уже ничего не изменишь.
Харпер со свистом выдохнул воздух. Вид у него был такой, словно он сейчас ее ударит. Он процедил сквозь зубы:
— Вы слишком многое считаете само собой разумеющимся.
— Ничего я не считаю, а иду на риск, — вспыхнула она. — Сегодня вечером я оделась так для вас, но я не властна над вашим отношением ко мне. Я ничего не могу поделать и с тем, что нравлюсь другим мужчинам. Я вам не нужна, так не мешайте другим! И мне совсем не жаль, если ваша гордыня задета тем, что впервые в жизни вы с кем-то соперничаете!
Он изо всех сил старался совладать с бешенством, затмевавшим ему разум. И Никки вдруг осенило: она поняла, почему вначале Харпер вызвал у нее столько сомнений, и дело было тут не только в ее прошлом.
Две стороны личности Харпера — его агрессивная беспощадность и терпение — были совершенно несовместимы и находились в постоянном противоречии. То, что он так разозлился сегодня вечером, во многом обернулось против него самого. Две стороны его личности боролись, причиняя ему боль.
— Вы сами не знаете, чего вам от меня надо! — раздраженно бросил он и отвернулся.
Но теперь она это знала, и ее охватило отчаяние. Она потерпела поражение, и поняла это. Тихо, почти ласково Никки сказала:
— Я вижу, что вы слишком преуспели, пытаясь защитить меня от самого себя.
Продлевать весь этот ужас у нее не было сил, и, отвернувшись от Харпера, чья рука упала с ее запястья и безвольно повисла, Никки аккуратно поставила на столик чашку с кофе, который так и не допила. Гордон и Гейл, тихо беседующие в другом конце комнаты, с любопытством посмотрели на ее застывшее лицо. Никки заставила себя улыбнуться им.
