| The people had cheated the prophets of the twentieth century. | И в двадцатом столетии тоже люди натянули нос пророкам. |
| When the curtain goes up on this story, eighty years after the present date, London is almost exactly like what it is now. | Вот поднимается занавес над нашей повестью, время восемьдесят лет тому вперед, а Лондон такой же, каким был в наши дни. |
| CHAPTER II | Глава II |
| THE MAN IN GREEN | МУЖЧИНА В ЗЕЛЕНОМ |
| VERY few words are needed to explain why London, a hundred years hence, will be very like it is now, or rather, since I must slip into a prophetic past, why London, when my story opens, was very like it was in those enviable days when I was still alive. | В двух словах объясню, почему Лондон через сто лет без малого будет тем же городом, что... да нет, раз уж я, заодно с прорицателями, перешел в приснопрошедшее время, то -- почему Лондон к началу моей повести был так похож на город, в котором проходили незабвенные дни моей жизни. |
| The reason can be stated in one sentence. The people had absolutely lost faith in revolutions. | Вообще-то хватит и одной фразы: народ напрочь утратил веру в революции. |
| All revolutions are doctrinal...such as the French one, or the one that introduced Christianity. | Революции, они, как известно, все держатся на догмах -- Великая Французская, например, или та, которая одарила нас христианством. |
| For it stands to common sense that you cannot upset all existing things, customs, and compromises, unless you believe in something outside them, something positive and divine. | Ведь куда как ясно, что нет возможности разрушить порядок вещей, опрокинуть верования и переменить обычаи, если не иметь за душой иной веры, надежной и обнадеженной свыше. |
| Now, England, during this century, lost all belief in this. | Так вот, англичане двадцатого столетия во всем тому подобном разуверились. |
| It believed in a thing called Evolution. And it said, | Они теперь верили в нечто, именуемое, в отличие от революции, "эволюцией", верили и приговаривали: |
| "All theoretic changes have ended in blood and ennui. | "Все, какие были, преображения мысли захлебывались кровью и утыкались в полную безысходность. |
| If we change, we must change slowly and safely, as the animals do. | Нет, если уж мы станем изменяться, то изменимся неспешно и степенно, наподобие животных. |
| Nature's revolutions are the only successful ones. There has been no conservative reaction in favour of tails." | Подлинные революции вершит природа, и хвосты пока никто не отстаивал". |
| And some things did change. | Но кое-что все-таки изменилось. |
| Things that were not much thought of dropped out of sight. | Чего в мыслях не было, то теперь и на ум не шло. |
| Things that had not often happened did not happen at all. | Что бывало нечасто, исчезло начисто. |
| Thus, for instance, the actual physical force ruling the country, the soldiers and police, grew smaller and smaller, and at last vanished almost to a point. | Вот, положим, солдатня или полиция, бывшие управители страны, -- их становилось меньше и меньше, а под конец и вообще почти не стало. |
| The people combined could have swept the few policemen away in ten minutes: they did not, because they did not believe it would do them the least good. | Какие остались полицейские, с теми восставший народ справился бы за десять минут: но зачем бы это с ними справляться, какой толк? |
| They had lost faith in revolutions. | В революциях все как есть разуверились. |
| Democracy was dead; for no one minded the governing class governing. | И демократия омертвела: пусть его правит, решили все, раз ему охота, правящий класс. |
| England was now practically a despotism, but not an hereditary one. | Англия стала деспотией, но не наследственной. |
| Some one in the official class was made King. No one cared how; no one cared who. | Какой-нибудь чиновник становился королем, и никому не было дела ни как, ни кто именно. |
| He was merely an universal secretary. In this manner it happened that everything in London was very quiet. |
