— Ты серьезно ранен?
— Это не моя кровь.
— А я вот потерял несколько капель из-за сущей царапины! Где офицеры, черт возьми?! Кто доложит мне о случившемся? Я должен немедленно услышать доклад от командира батальона, или я разжалую его в солдаты!
— Он мертв, мой генерал! — К Бонапарту подошел и отсалютовал Мерсье, седоусый капитан. — Они как-то пробрались на второй этаж и успели убить семерых.
— Маре тоже мертв, — тихо добавил Остужев.
— Ну, хорошо, что ты жив, — заметил Бонапарт. Он уже пришел в себя, хотя и был сильно раздражен. — И ты поднял тревогу. Что ж, ты вне подозрения, это прекрасно. Но я хочу, чтобы мы нашли тех, кто впустил негодяев в дом, сегодня же! Оцепить местность, допросить всех! Мерсье, командование переходит к вам. А теперь я пойду в свою комнату. Доктор, вас позовут. Остужев, следуй за мной.
С ними направились несколько адъютантов с пистолетами наготове. Однако после того как комната была проверена, а окно закрыто, Бонапарт выставил всех, кроме Александра, и потребовал кратко рассказать, что с ним случилось. Остужев выполнил приказ, стараясь как можно скромнее подать свои бойцовские навыки. Наполеон выслушал спокойно, но выглядел по-прежнему весьма настороженным.
— Что ж, может быть, ты второй раз спас мне жизнь. Бедный Маре! Он был неплохим адъютантом, толковым. Но как удачно вышло, что ты не успел умыться! А то пришлось бы сейчас заняться этим второй раз. Но на минуту задержись. Ты разглядывал безделушку у меня на шее, — сказал он, отвернувшись от Остужева и расстегивая мундир.
Александр вздохнул. А он-то только что в мыслях похвалил себя за ловкость!
— Я заметил ее случайно. Любопытная штучка. Позволишь взглянуть поближе?
Наполеон, голый по пояс, с пустяковой раной на плече, повернулся к Остужеву. Лев и пчела висели на его груди рядом, на прочных кожаных ремешках.
— Это мои талисманы, — спокойно сказал Бонапарт. — Надеюсь, ты никому не расскажешь о моей маленькой странности. Руками трогать не надо, это плохая примета. Можешь считать, что это корсиканское суеверие. Скажи, ты никогда прежде не видел подобных фигурок?
— Нет, — покачал головой Александр. Он понимал, что Бонапарт внимательно изучает его реакцию и жизнь секретаря в буквальном смысле висит на волоске. — Это серебро?
— Серебро, — кивнул Наполеон. — Крикни доктора и скажи Мерсье, что через пять минут я жду его с первым докладом о случившемся. Сделай это прежде, чем умоешься и переоденешься.
Нападавших было то ли семь, то ли восемь человек. А может быть, и больше — точное число оказалось трудно установить, потому что всех их скрывали черные полумаски, и вполне возможно, что кто-то после провала смешался с толпой. Шестеро были убиты, одного, серьезно раненого, удалось захватить. Пленный настойчиво повторял, что будет говорить только с генералом. Мерсье не хотел тревожить Бонапарта, но и развязать раненому язык с помощью жестких методов боялся — тот мог просто скончаться и унести тайну с собой.
— Они сперва прошли по второму этажу! — рассказывал один офицер другому, и Остужев остановился рядом, чтобы послушать. — Врывались в комнаты и тихо убивали всех, кто там был. Наверное, думали, что генерал где-то там. Но он находился в обеденном зале. Когда они увидели его в окружении офицеров, то попытались прорваться к нему, и им это почти удалось! Стреляли во все стороны, человек десять ранено! А Ламбер — герой, собственной грудью прикрыл генерала. Жаль будет, если он не выживет.
В зал вносили новую мебель, драгуны наскоро посыпали окровавленный пол песком. Как выяснилось, Наполеон приказал повторно накрыть столы, чтобы ужин состоялся, пусть и позже, чем по намеченному им расписанию. Остужев пошел умываться. Мертвых тел в комнате уже не было, вот только убираться здесь драгуны не спешили. Все равно завтра конвой двинется дальше. Остужев, вздохнув, решил постараться не замечать, в какой обстановке ему придется заночевать. Он налил в таз воды из кувшина и принялся умываться, одновременно размышляя: что произошло?
В то, что это были люди Дюпона, он не верил. Выходило, что Колиньи решил рискнуть. Хотя это нападение оказалось еще более рискованным, чем то, в котором участвовал Остужев. Одно дело — сражаться с наемниками, пусть и профессиональными, и другое — выступить против батальона регулярной армии, всегда вооруженного и готового хоть к черту в зубы отправиться за своего генерала.
