Но внутри у нее все дрожало от страха. Она боялась появиться перед высшим обществом впервые с того момента, как ее похитили. Элизабет понимала, что окажется в центре внимания на балу у леди Драммонд. Так и произошло. Каждый встречающий выражал ей свое сочувствие и радость, связанную с ее возвращением домой. Но Элизабет пронзали острые взгляды, словно люди пытались докопаться до истины. Когда она вошла в бальный зал под руку с лордом Пулом, по залу прошел гул.
Но Элизабет казалось, что с нее свалилась огромная тяжесть. По крайней мере ей больше не придется представлять, как все это произойдет. Вскоре присутствующим надоест на нее смотреть, и они найдут новые объекты обсуждения.
— Не так уж приятно быть знаменитой, не правда ли? — — сказала Элизабет, улыбнувшись лорду Пулу.
— Когда вы станете женой политика, — ответил он, — вы привыкнете к этим взглядам. Вам нечего стыдиться. Вы должны ходить с высоко поднятой головой.
“Если бы он только знал?” — думала Элизабет, решительно глядя перед собой, преодолевая искушение отвести взгляд от любопытных гостей. Мартин с Джоном тоже прошли мимо встречающих и вошли в бальный зал.
— Ты видишь, Элизабет, у тебя личный эскорт, — сказал Джон. — Трое джентльменов сопровождают одну леди. Мне это не доставляет большого удовольствия, особенно потому, что эта леди доводится мне сестрой. Мы должны позаботиться и о себе, Мартин, и повернуть эту ситуацию в свою пользу. Кто в этом году впервые приехал на бал? Какая-нибудь очень миленькая или невероятно богатая девица? Лучше, конечно, чтобы эти качества в ней сочетались.
— Новых девиц нет, — — ответил Мартин. — Сегодня здесь все как обычно. Нам лучше оставаться возле Лиззи. Этот вечер может оказаться очень трудным для нее.
— Ерунда! — Джон улыбнулся, глядя на Элизабет. — Без сомнения, здесь присутствуют несколько дюжин женщин, которые отдали бы многое за право быть окруженными таким вниманием, каким пользуется сейчас Элизабет. Конечно, большое значение имеет и то, что она здесь самая красивая женщина в самом красивом платье.
— Льстец? — засмеявшись, откликнулась Элизабет. — Этому ты научился на полях сражений в Испании и Португалии?
— Конечно, — ответил Джон. — Ты не представляешь, как мало там было женщин, Элизабет. Острый язык и находчивость стали таким же важным оружием, как и меч, если ты не хотел лишиться женского внимания.
“Интересно, он специально рассмешил меня?” — подумала Элизабет и решила, что брат действительно хотел ее отвлечь. Манли выглядел чопорным и полным чувства собственного достоинства. Мартин был несколько напряженным. Джон улыбался. Он был неотразим в своем красном мундире. На него было устремлено множество женских глаз, которые не обходили стороной и ее.
— Первый танец ты танцуешь с Пулом? — спросил Джон. — Оставь тогда второй для меня. Надеюсь, это будет вальс. Я пока прогуляюсь и посмотрю, нет ли здесь такой же красивой леди, как ты. Если не найду, это будет трагедия. Ты идешь, Мартин?
— Я останусь с Лиззи, — ответил Мартин, встав слева от нее, так что она с обеих сторон оказалась под защитой джентльменов.
“Милый Мартин, — подумала Элизабет. — Он так беспокоился, что у меня не хватит сил противостоять всем трудностям последних недель. Он так стремился быть рядом, чтобы поддержать меня и защитить, если потребуется”. Элизабет понимала, что ей придется приложить немало усилий, чтобы доказать ему, что она сама способна распоряжаться своей жизнью, что пора ему подумать и о своей судьбе. Настало время, когда он должен устроить свою жизнь, как это делал Джон, прогуливаясь по залу, приветствуя старых знакомых и в то же время беззастенчиво разглядывая женщин. Мартину следует подумать о своем жизни, вместо того чтобы постоянно беспокоиться о ней.
Музыканты взяли инструменты, заиграла музыка. Элизабет, улыбнувшись, взяла лорда Пула под руку, он повел ее в центр зала, она приготовилась наслаждаться танцем. «Как приятно снова оказаться в своем кругу», — подумала Элизабет, не затем ее мысли непроизвольно обратились к песчаному, продуваемому ветрами берегу.
— Я чувствую себя словно молодая девушка перед первым выходом в свет, — прошептала Нэнси Кристоферу, когда они поднимались по широкой лестнице шикарного дома леди Драммонд, направляясь к бальному залу. Они опоздали, и на лестнице уже не было встречающих. — Оркестр играет. Это, должно быть, уже второй или третий танец.
