Мартин был оживлен. Возможно, это не совсем точное определение его состояния с того момента, как он понял, что причинит Элизабет боль и унизит ее. Он никогда не хотел стать причиной ее боли, совсем наоборот. Ему хотелось внести мир и покой в ее жизнь. Но она стала такой упрямой. Ей нужно показать, что существует только один путь к счастью. И только один человек может идти с ней этим путем.
Настроение Мартина значительно улучшилось, когда он наконец выработал окончательный план. С момента своего возвращения в Лондон он составил простой и весьма привлекательный план, как лучше разгласить то, что было известно ему о похищении. Его отец и Пул будут в ярости, и помолвка, без сомнения, будет расторгнута. Но Мартин не был уверен, что такой исход дела заставит Элизабет вернуться в Кингстон. За последние несколько лет ее характер стал сильным и независимым.
Требовалось что-то более значительное.
И наконец он придумал. Он понял, как можно заставить Элизабет уехать и никогда больше не возвращаться в Лондон; теперь он знал, как заглушить в зародыше ее возродившееся увлечение Тревельяном.
Его настроение улучшилось.
Мартин стоял у окна, ожидая их возвращения с прогулки. Он быстро спустился по лестнице, заметив появившийся экипаж. Этот чертов глупец купил новый экипаж только потому, что Кристине хотелось покататься в нем. Похоже, он нашел способ завоевать ее любовь. Эта маленькая негодница сидела у него на коленях.
Кристина пробежала в дом, не замечая Мартина. Он улыбнулся девочке.
— Ну, что ты расскажешь дяде Мартину о своей прогулке?
— Но она пробежала мимо.
— Я расскажу дяде Джону, — бросила она на ходу. Мартин поджал губы. Ему захотелось хорошенько отшлепать эту девчонку, чтобы научить ее хорошим манерам. Но Лиззи это не понравится — она просто обожает Кристину. Он прошел вперед, и едва не столкнулся с Элизабет, которая проскользнула мимо. Выглядела она не очень счастливой. Мартин пожал плечами и взглянул на Кристофера.
— Похоже, ей трудно угодить? — спросил он. — Имей терпение, Тревельян. Кристина принадлежала только ей все эти шесть лет. Ей трудно делить девочку с кем-то еще. Любящие дяди не представляют угрозы, как ты понимаешь.
Кристофер кивнул и внимательно посмотрел на Мартина. “У него плохое настроение, — отметил Мартин. — Значит, дела идут не так хорошо”.
— Надеюсь, что Лиззи больше не будет запрещать тебе встречаться с Кристиной, — продолжал Мартин. — Я поговорю с ней. Она немного нервничает в эти дни. Но я смогу положительно повлиять на нее. Она должна понять, что ты действительно обожаешь свою дочь.
— Да, — согласился Кристофер, — я очень люблю ее. На ведь тебе все известно, Мартин. Почему ты стараешься помочь мне, когда в твоих силах сделать все наоборот?
Мартин пожал плечами и улыбнулся.
— Ты ведь меня знаешь, — ответил он. — Я всегда больше думаю сердцем, чем головой. Я не переставал любить тебя, Тревельян, и мне было нелегко, когда я был вынужден поверить всему тому, что стало известно после твоего отъезда. Думаю, надо было хорошо во всем разобраться, прежде чем обращаться в суд. Но сейчас уже слишком поздно говорить об этом, правда?
— Да, — согласился Кристофер. — Слишком поздно. Но я должен сказать, что тот, кто так ненавидел меня, действовал очень осторожно, не оставив никаких следов.
Мартин недоверчиво покачал головой:
— Мне трудно поверить в это. Неужели кто-то мог так ненавидеть тебя? Но мне бы хотелось хоть как-то помочь тебе. Ты ведь хочешь вернуть Лиззи, правда?
Кристофер сощурился, но ничего не сказал.
— Я вижу это, даже если ты не хочешь признаться мне, — сказал Мартин. — В Лиззи есть одна черта, Тревельян, которую я знаю лучше тебя. Она любит, когда силой добиваются ее руки. Если ей нужно делать выбор самой, она становится ужасно упрямой. Если же ее заставлять, она последует зову своего сердца. Думаю, в Пенхэллоу ты сам убедился в этом.
