— Студенты проявляют склонность к неповиновению?
— Нет, чужестранец, — ответил тельдианец, — рисковать придется мне. Раб другого господина может отрапортовать о появлении пришельца раньше меня. Кроме того, придется позаботиться о твоем размещении, если ты изъявишь желание пробыть с нами какое-то время.
— Спасибо! Я бы очень хотел... — начал Мартин, но Бет перебила его:
— Не корчи из себя приглашенного профессора! Тут есть проблемы.
— Но тут есть проблемы, — сказал Скорта, не подозревая, что повторяет ее слова. — Они связаны с твоей жизнедеятельностью, особенно питанием и уничтожением отходов. Мы ровно ничего не знаем о влиянии инопланетных болезней на жителей Тельди и о возможности обезвреживания твоих отходов с помощью наших дезинфицирующих средств. Я подумал об этом только сейчас. Проблема так серьезна, что требует обсуждения с нашими ведущими невольниками-врачами. Они, в свою очередь, будут вынуждены довести ее до сведения Главного Медика.
Передвигаясь по уходящему вверх туннелю, они достигли просторной пещеры. В ней стояли огромный стол и стулья тех же размеров. Из трещин между книжными полками лезла светящаяся растительность. Мартин успел заметить, что книги хранятся на полке за деревянной решеткой, замкнутой на два замка.
Вспомнив об опасности инфекции, Скорта старался не приближаться к Мартину. При этом он продолжал засыпать его вопросами. Видимо, страх подхватить инопланетную заразу уравновешивался неуемным любопытством. Настало время успокоить тельдианца.
— Благодарю за приглашение погостить, но вместо того, чтобы доставлять тебе неудобства, я бы предпочел проводить часть дня в своем спускаемом аппарате. Можно, я поставлю его на плоском участке перед школой, чтобы при желании свободно туда удалиться? Таким образом я лишу Главного Медика повода для беспокойства: инопланетные микробы не примкнут к тельдианцам, а болезни, существующие на Тельди, не передадутся сотням различных рас, населяющих Галактику. Это...
— Всего лишь слухи, — перебил его Скорта.
— Я не посещал всех этих планет, но на трех из них жил некоторое время и ничем не заразился.
Мартин несколько произвольно обошелся с истиной: одна из трех планет, на которых он успел побывать, называлась Тельди. Другая звалась Фомалхаут-III, третья была безжизненной скалой, вращающейся вокруг Черного Алмаза в центре Галактики.
— Это непроверенные утверждения, но я все равно приободрен, — сказал тельдианец. — Твой корабль будет привлекать гораздо меньше внимания здесь, чем в любой другой части города.
— Спасибо, — ответил Мартин. — Ответь мне однако, окажись я потенциальным переносчиком заразы, каким образом об этом узнают господа?
Тельдианец указал на закуток, где стояли стол и стул, а также висела полка с допотопными источниками энергии. Аккумуляторы питали радиостанцию времен Маркони. Скорта уже начал знакомить гостя с тельдианским эквивалентом азбуки Морзе, но тот прервал своего учителя:
— Это прибор, передающий и принимающий информацию на большом расстоянии, а не из уст в уста. Разве это не слухи, подлежащие запрету?
Тельдианец указал на заставленные книгами полки.
— Это тоже сомнительные источники, однако некоторым из нас позволено их изучать.
— Ты меня совсем запутал, — признался Мартин.
— Эти тома содержат слухи, передающие еще более древние слухи, — начал объяснять тельдианец. — Они отобраны господами для изучения избранными невольниками, способными усваивать материал, не испытывая душевного смятения из-за недовольства своим теперешним состоянием или мыслей о том, как все было бы, если бы на нас не обрушилась Напасть. Неведение помогает смириться с неизбежным.
— Ты хочешь сказать, что большинство невольников живет в неведении? — спросил Мартин резко.
— Я хочу сказать, что неведение дарует им счастье, — последовал ответ. — Голословные сведения не скрыты от них целиком. Доступ к ним предоставляется в качестве награды за физические и умственные усилия.
Мартин увидел в этом подобие масонства: тайны растущей значимости доверялись избранным, доказавшим способность и желание поддерживать на Тельди статус-кво. Его следующий вопрос был полон сарказма, однако в переводе, видимо, прозвучал пресно:
