Сегодня я встретилась с Осиецки, которая специализируется на недвижимости. И так как ей нужна была клиентура, то она согласилась встретиться в субботу.
Молоденькая девушка сидела за столом в приёмной крошечного офиса. Осиецки и Хилбурн снимали первый этаж старинного особняка в центре города.
Я была уверена, что электрика требует капитального ремонта, но они все покрасили и заполнили помещение подержанной, но хорошей офисной мебелью.
Несколько растений в горшках сделали бы офис довольно милым, а отсутствие фоновой музыки было огромным плюсом.
Девушка, в улыбке которой не было даже намёка на зубной налёт, широко мне улыбнулась и сверилась с книгой учёта клиентов, в которой виднелись большие пробелы.
- Вы, должно быть, мисс Стэкхаус, - поняла она.
- Да. У меня назначена встреча с мисс Осиески? - выговорила я имя.
- О-си-ецки, - сказала она очень тихо, по-водимому, чтобы владелица имени не слышала её поправку.
Я кивнула, дав понять, что расслышала.
- Проверю, свободна ли она, - сказала девушка, вскакивая на ноги, чтобы направиться к маленькому коридору, ведущему в оставшееся помещение.
Там были две двери, слева и справа, и после них помещение, кажется, расширялось в общее пространство.
Промелькнули большой стол, шкаф, заполненный толстыми книгами, которые я никогда бы не выбрала для чтения.
Я услышала быстрый стук и бормотание, затем девушка вернулась.
- Мисс Осиецки примет вас сейчас, - сказала она, делая открытый широкий взмах рукой.
После глубокого вдоха, я пошла поговорить с мисс Осиецки.
Женщина, около тридцати, стояла возле своего стола. У нее были хорошо подстриженные короткие каштановые с красными прядями волосы, голубые глаза и коричневые очки. Одета она была в приятную белую блузку и сплошь покрытую цветами юбку, в сандалиях на каблуках. Она улыбалась.
- Я Бет Осиецки, - сказала она, на случай если между приемной и ее офисом я это запамятовала.
- Соки Стэкхаус, - ответила я, пожимая протянутую руку.
Она бросила взгляд на стол, и я увидела, что она пробегает записи, сделанные вчера, когда я позвонила ей. Затем она скользнула взглядом по большому постеру "Живописная Луизиана" над своим столом.
- Что ж, - сказала она, подарив мне шутливый взгляд, - Сегодня действительно особенный для вас день, не так ли? В ваш день рожденья вы приходите написать завещание.
Я чувствовала себя немного странно, когда покидала офис юриста. Думаю, ничто так не способно заставить вас думать о своей кончине, как составление завещания.
Также это в буквальном смысле момент под названием "сделай-или-умри". Когда читается ваше завещание, люди в последний раз слышат ваш голос: последнее выражение вашей воли, ваши желания, последние слова, идущие от вашего сердца. Этот час подарил мне удивительные откровения.
Бет Осиецки изложит все в соответствии с законом, а мне нужно будет прийти послезавтра и подписать его. На всякий случай, я спросила, если я поставлю свою подпись под теми пунктами, что я набросала на листок бумаги, будет ли он иметь юридическую силу.
- Разумеется, - улыбнулась мне она. Я была уверена, что она добавила мой случай в свой скромный запас историй о "странных клиентах". Я была не против.
Выходя из офиса Бет Осиецки, я была горда собой - я составила завещание!
И не вполне представляла себе, что делать дальше. Было уже три пополудни. Завтрак у меня был давно, и, вне всяких сомнений, пришло время полноценного обеда.
В библиотеку мне пока не нужно, у меня еще осталось несколько непрочитанных книг. Можно было поехать домой и насладиться (как всегда) солнечными ваннами, но тогда я вспотею, и у меня поплывет макияж, да и волосы уже не будут такими чистыми.
Была опасная возможность, что все это случится прямо сейчас, когда я стояла на тротуаре. Солнце палило вовсю, я подумала, что наверное уже градусов под сорок. Когда я в нерешительности протянула руку к дверце моей машины, зазвонил мобильный.
- Алло? - Я выудила из сумочки носовой платок и обернула им руку, чтобы открыть дверцу. Из машины пыхнуло жаром.
- Соки? Привет, как ты?
- Квинн? - Я не могла поверить в это. - Я так рада тебя слышать!
