Народ стал подниматься и двинулся на выход. Движение происходило в полном молчании. Каждый внутри себя пытался осмыслить ситуацию.
Настя с матерью с нетерпением ждали возвращения отца и когда он появился набросились на него с расспросами.
– Что там, Вадим? Война или катастрофа? – Спросила жена.
– Ни то и не другое. Нас забросило на другую планету, так считают военные.
– Чего? – Не поверила своим ушам Настя. – Ты нас разыгрываешь, пап. Скажи честно, нам же интересно.
– Говорю вам то, что сказали нам в клубе. Наш военный городок, словно кусок торта вырезали и бросили на чужую планету. На расстоянии пяти километров начинается совсем другой пейзаж. Я видео смотрел. Лес, весь в тумане, полный живности. А над туманом горки такие возвышаются, как из красной глины. И такая ситуация со всех сторон. Кусок железной дороги отрезан словно лезвием. От Ольховки осталась только половина деревни.
– Вадим, я все равно не верю. Такого не может быть. Какая планета, какие леса в тумане? У вас там психоз массовый что ли? – Мать Насти была прагматичной до мозга костей.
– Через два часа нам нужно явиться в часть с инструментом, будем возводить колючку на границе. Вот тогда я увижу собственными глазами психоз это или нет. А пока приготовь мне еды на сутки.
– Пап, неужели это правда? Я тоже хочу посмотреть на этот лес, хоть одним глазком.
– Вот, мать, молодое поколение более доверчивое и любознательное. Тебе пока инопланетянин на голову не сядет, ты будешь считать его выдумкой. Однако эта прагматичность не мешает тебе верить во всякие религиозные байки.
– Это совсем другое, тысячи людей видели и Иисуса и ангелов в небе.
– А я кино смотрел на большом экране. И там, возле Чернушки, где я обычно рыбу ловлю, раскинулись джунгли, которых там отродясь не было. И выйди глянь на небо, там Солнца нет, там светит голубой карлик, если ты конечно понимаешь что это такое?
– Может я и не понимаю в ваших карликах, но все равно мы не могли улететь на другую планету вот так, мгновенно. Есть другое объяснение этому факту, и может быть в Библии об этом написано.
– Пап, не стоит спорить с мамой, ее так просто не переубедить. Давай я тебе пирожков нажарю. Холодильник все равно разморозился, жалко будет если фарш пропадет. – Предложила Настя.
– Насть, я думаю, что газа нет.
– Ой, я забыла. Давай я тебе на дровах испеку, наделай в мангале углей, а сковородку на него поставлю.
– Успеешь, за два часа?
– А то!
– Тогда погнали! А ты Фома неверующая набери мне в термос чай с молоком и сахаром. – Настин отец обратился к своей жене.
Плац уже успел оттаять и высохнуть. На нем царило непривычно пестрое оживление. Солдаты с лопатой, на штыке которой белой масляной краской была написана заглавная буква, соответствующая своему сектору, собирали ополченцев. Сравнение с ополченцами средневековой армии было бы уместным. Разношерстная публика держала на плечах ломы и лопаты словно копейщики. Многие отцы и братья приходили со своими женщинами, словно их провожали на настоящую войну, отчего в воздухе витало ощущение настоящей мобилизации.
Вадим направился к солдату у которого на лопате была написана буква «Б».
– Сектор Б? – Переспросил солдат.
– Ага, он самый.
– Становитесь в строй. – Вежливо приказал солдат.
Вадим осмотрелся в поисках знакомых лиц. Все кто узнали его поздоровались с ним.
– Мужики, теплую одежду взяли с собой? – Спросил кто-то из строя. – Вдруг это лето так же быстро закончится как и началось.
Вадим думал точно так же, потому и кинул себе в рюкзак старую камуфляжную куртку.
Через полчаса началась перекличка, что еще сильнее усилило эффект военной мобилизации. Впрочем Вадим особо не беспокоился. Несмотря на произошедший случай, не укладывающийся ни в одни рамки нормального восприятия мира, мужчина не чувствовал беспокойства. Хотя правильнее сказать оно было, но любопытство не давало вылезти ему наружу.
Никакого транспорта им не подали.
– Первое подразделение прямо, остальные напра-во! – Скомандовал подполковник Шмаль. – К местам проведения работ шагом марш!
Ноги как-то сами вспомнили армейскую жизнь и чеканя шаг, направились в свой сектор. За городком каждое подразделение перешло на свой маршрут. Накатанные боевыми машинами колеи уже почернели от жидкой грязи. По ним и направились, так как высота снега еще не позволяла идти по нему по верху. Картина природы выглядела неправдоподобно. Жаркий воздух, не меньше двадцати пяти градусов и вокруг бескрайние снежные равнины, прорезанные черными колеями.
