Глеб Максимилианович внимательно заглянул в его светло-карие глаза и тоже кивнул.
Оба давно знали друг друга. Еще до тюрьмы и ссылки встречались и вместе работали в петербургском «Союзе борьбы».
Новое… Кржижановский сразу оживился. Его очень заинтересовали слова Владимира Ильича.
Нахлестывая лошадку, возница прислушивался к разговору седоков. Глеб Максимилианович уловил едва заметный знак Владимира Ильича: «будьте осторожны», понял, что сейчас он ничего больше не скажет, и заговорил о богатствах Абаканской степи.
Глебу Кржижановскому шел двадцать восьмой год. Широкообразованный человек, он был обязан своими познаниями только собственной настойчивости и воле. Трудная у него была юность. Рано лишившись отца — тоже человека нелегкой судьбы, — Глеб в тринадцать лет уже был опорой семьи. Уроками зарабатывал на хлеб и сумел, несмотря ни на что, закончить Петербургский технологический институт, с таким блеском сдав экзамены, что имя выпускника было занесено на мраморную доску.
По натуре спокойный, сдержанный, Глеб отличался качествами, которые Владимир Ильич особенно ценил. Упорство в достижении цели в Глебе соединялось с романтической увлеченностью и страстной верой в будущее.
В ссылке нервы не у всех выдерживали. Не всякий мог до конца твердо оставаться человеком чистого служения идее. Страшнее, чем нужда и лишения, была хандра, опасность втянуться в болотную трясину обывательской жизни. Не редки бывали и склоки среди ссыльных, даже принадлежавших к одному лагерю. Глеб умел противостоять болотной среде, и сейчас, после нескольких лет больших невзгод и тяжких испытаний неволи, оставался по-прежнему верен своей идее и мечте.
— С какой бы я охотой поработал, покопался в недрах этой степи! — увлеченно говорил Глеб. — Все бы тут перерыл!
Вот он какой!.. Слушая рассуждения Глеба про Абаканскую степь, Владимир Ильич был рад еще раз убедиться в стойкости и жизнелюбивой натуре своего товарища.
По словам Глеба выходило, что Абаканская степь, видимо, и есть те ворота, через которые азиатские племена когда-то вторгались в Европу. Иначе откуда взялись все эти курганы и каменные бабы. И недаром местные жители испокон веку находят тут старинные украшения, утварь, оружие. Но главное другое: степь и вообще эти места южной Сибири сказочно богаты полезными ископаемыми. И когда-нибудь руки геологов и инженеров дотянутся до них.
Владимир Ильич молчал. Все не надевал шапки, ветер обвевал его обнаженный лоб. Вдруг он дотронулся до локтя Кржижановского:
— Глеб, вы знаете слова Архимеда: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Когда мы утвердимся на своей точке опоры, то все поднимем: и эту степь, и всю Россию.
— А мы утвердимся! — воскликнул Глеб, сам не слыша, как далеко по степи отдается его сильный голос. — Я верю!
Позади в одноколке ехали с заплаканными глазами Надежда Константиновна и жена Глеба — Зинаида Павловна. Молодые женщины привыкли к спорам мужчин и не обратили внимания на громкий возглас Глеба. Только какая-то птица испуганно шарахнулась прочь из придорожного кустарника.
Зима наступила вскоре и словно вдруг: густо повалили снега, ударили морозы.
3
Енисейский губернатор разрешил Глебу Кржижановскому переезд в Нижнеудинск. Способные, знающие инженеры были нужны на железной дороге. Но Глебу предстояло работать там на маленькой должности, и он был готов на все: пусть возьмут хоть слесарем.
Исправник опять вышел из себя, когда к нему посыпались просьбы от ссыльных — разрешить им повидаться с Кржижановским накануне его отъезда.
В эти дни исправник заехал по каким-то делам в Шушенское. Он вызвал к себе Ульянова и, в знак уважения к образованности ссыльного адвоката, старался говорить с ним по-хорошему:
— Люди и в ссылке люди, я это понимаю, господин Ульянов. Как не понимать! Но очень уж смахивают ваши сходки на собрания, знаете ли, членов тайного партийного сообщества. И зря вы это! Хоть бы подумали, с какой империей боретесь! Третий Рим! Может, и кесари не имели такой власти, как наш самодержец всероссийский!..
Исправник был толст и сед и любил выказывать перед ссыльными, что и он не лыком шит, какое-то образование имеет. И не упускал случая привести в разговоре, что Российская империя — третий Рим, некогда владевший полмиром.
