«…когда у меня найдется время». Видимо, когда у него не будет более увлекательных занятий.
Внезапно Маргарет рассердилась. Да как он смеет?! Все разочарование, весь гнев, копившийся годами, вскипели в ее жилах.
«Ты все еще удивительно красива». Все еще! Как снисходительно… и как унизительно!
— Ты очень добр, Криспин, — сказала она, стараясь говорить спокойно, — но не стоит беспокоиться.
— О, никакого беспокойства, — заверил он ее. — Я совсем не прочь оказать любезность женщине, которая когда-то была моим дорогим другом. И надеюсь, остается им? — Он устремил на нее вопросительный взгляд, приподняв брови.
«Дорогим другом!» Гнев был непривычным чувством для Маргарет. Она не знала, что с ним делать и как оставаться невозмутимой, пока она не справится со своими чувствами, и потому опрометчиво заявила:
— Ты не понял, Криспин. Тебе незачем заниматься благотворительностью по отношению ко мне. Моему жениху это может не понравиться.
Слова сорвались с ее уст, будто их произнес кто-то другой. Внезапно Маргарет пожалела, что никакого жениха нет и в помине. Заявление было явно преждевременным, и она не представляла, как будет выкручиваться.
— Твоему жениху? — изумленно спросил Криспин. — Ты помолвлена, Маргарет?
—Да, — отозвалась она с яростным удовлетворением, — хотя еще не было официального оглашения.
— И кто же этот счастливчик? — поинтересовался он. — Я с ним знаком?
— Скорее всего нет, — отозвалась Маргарет, уклонившись от ответа.
Криспин помолчал.
— Когда ты нас познакомишь?
— Не знаю, — сказала она.
— Может, на балу у леди Тинделл сегодня вечером? — предположил он.
— Возможно, — сказала Маргарет, чувствуя, что попалась в ловушку.
— Я не был уверен, что пойду на этот бал, — сказал Криспин. — Но теперь ничто меня не остановит. Я непременно приду, чтобы познакомиться с этим джентльменом, Маргарет, и убедиться, что он достоин тебя. А если нет, я вызову его на дуэль, а потом прискачу на белом коне и увезу тебя средь бела дня… или под покровом ночи.
Он усмехнулся, и Маргарет охватило ощущение узнавания. Подобные слова Криспин говорил ей, когда они были очень молоды, и она отвечала в том же духе, пока они оба не заливались смехом.
Она прикусила губу.
Если маркиз Аллингем будет там, а она рассчитывала на его присутствие на балу, вполне возможно, что Криспин потребует, чтобы она его представила. Что, если он упомянет о помолвке?
Она умрет от смущения.
Конечно, она не знала, будет ли маркиз на балу. Собственно, Маргарет даже не была уверена, что он в Лондоне, хотя скорее всего это было так, поскольку маркиз очень ответственно относился к своим обязанностям члена палаты лордов. Возможно, ей следует пропустить бал самой. Но ей так хотелось пойти и снова увидеться с маркизом.
К тому же почему она должна остаться дома и отложить реализацию своих планов? Только потому, что туда собрался Криспин? И потому, что гнев побудил ее солгать или, возможно, сказать правду, но преждевременно?
— Ты не должен никому говорить о моей помолвке, Криспин, — сказала она. — Мне вообще не следовало упоминать о ней. Даже мои сестры еще не в курсе.
— В таком случае я польщен оказанным доверием. — Он взял ее руку, перевернул и запечатлел краткий поцелуй на запястье. — Можешь считать, что мои уста запечатаны. Ах, Мэг, как приятно снова видеть тебя. Прошло столько времени. И увы, я явился слишком поздно.
Это точно, слишком поздно. Маргарет поймала себя на том, что не чувствует к нему ничего, кроме обыкновенной неприязни. Неужели он не испытывает ни тени смущения, ни тени стыда? Он мог хотя бы показать, что помнит о своем бесчестном поступке. Он даже не написал ей, что женится. Она узнала обо всем совершенно случайно.
К ним присоединились Ванесса и Кэтрин, закончившие наконец разговор со своими знакомыми: Ванесса поинтересовалась дочерью Криспина, которая жила в Рандл-Парке со своими дедушкой и бабушкой.
— Они собираются приехать в Лондон, — сообщил Криспин, — поскольку я не люблю надолго разлучаться с моей малышкой Марией. Я жду их со дня на день.
Кэтрин взяла Маргарет за локоть и сжала его в безмолвном сочувствии.
