Накануне не знаю чего - страница 6

Шрифт
Интервал
стр.
Все мы, с земного сошедшие круга,
Просто затихнем в объятьях друг друга.

«Хоть всё погаси…»

Хоть всё погаси, что-то вспыхнет, ей-богу.
И лист золотой упадёт на дорогу,
И что-то вдали будет брезжить и мреть,
Заставит идти и не даст умереть.
Хоть всё погаси, будет тьма выносима,
Поскольку живая душа негасима.

«Жизнь идёт, и ты не вечен…»

Жизнь идёт, и ты не вечен.
И утешить вроде нечем.
Да и надо ль утешать —
Чувства острого лишать,
Что на свете всё предельно,
Потому что жизнь смертельна.

«А я всё жду подарка…»

А я всё жду подарка,
Всё вешаю чулок.
Ничтожнее огарка
Остатней жизни срок.
И это ль не умора —
До самой сей поры
Надеяться, что скоро
Появятся дары.

«И чтобы пенье не кончалось…» 

Юле Покровской

И чтобы пенье не кончалось,
Чтоб петь всё время получалось,
Чтоб звук, однажды замерев,
Рождался вновь. Чтоб был напев
Неповторимым и текучим.
Наверно, ты вот этим мучим.
Любая пауза страшит.
А вдруг Господь тебя лишит
(Бывает и такая кара)
Столь незаслуженного дара.

«Иду всё дальше…»

Иду всё дальше. А левей
Садится солнце. А с ветвей
Слетают листья – жёлтый, красный.
А впереди исход неясный.
Неясный разве? Вот и пруд.
И листья, что покорно мрут,
Бесшумно на воду ложатся,
Мешая небу отражаться.

«И несмотря на все потери…»

И несмотря на все потери,
Живу я, обещаньям веря.
И лес, который обнищал,
Мне море света обещал.
И день, который гас так скоро,
Мне обещал златые горы.
На счастье или на беду
Я всё обещанного жду
И всё протягиваю руки
При каждом еле слышном звуке.

«Хватит тебе голосить…»

Хватит тебе голосить, голосить
И о несбыточном чём-то просить.
Ты здесь не первый, не тысячный даже.
Все загибались от тяжкой поклажи,
И никогда никого не спасли.
Все до конца свою ношу несли.
Сердце болело, колени дрожали,
Но нагружали живых, нагружали.

«Я иду, увязая в осенней грязи…» 

Я иду, увязая в осенней грязи.
Порази меня, жизнь, новизной порази.
Порази чем-нибудь до сих пор небывалым.
Я иду по путям твоим шагом усталым.
Что поделать со мной? Я сама не нова.
Не нова, как пожухлая эта трава,
Как летящий мне под ноги листик дубовый,
То ли мёртвый уже, то ли к смерти готовый.

«Ты наклонись, а я шепну…»

Ты наклонись, а я шепну,
Не нарушая тишину.
Так хорошо с тобой, мой милый.
Вот снег летает легкокрылый.
Он – видишь? – тает на лету.
Люблю вселенскую тщету
И выжить жалкие попытки,
Терпя потери и убытки.
Вот тает снег под фонарём.
И мы когда-нибудь умрём.
Умрём в счастливом заблужденье,
Что смерть – души освобожденье.

«А если прокрутить назад…»

А если прокрутить назад
Всю эту плёнку – будет сад,
В котором вишни дозревают,
И гнёзда ласточки свивают,
И яблони до самых крыш,
И спит в коляске наш малыш,
И я в купальнике открытом
Тружусь, склонившись над корытом,
И пена мыльная густа,
А ты малину ешь с куста,
И мы ещё почти в начале
Дороги нашей. И печали
Светлы, как говорил поэт.
Куда ни глянь, повсюду свет,
И я живу, себя не муча
Сознанием, что жизнь летуча.

«Рождённого под небесами…»

Рождённого под небесами
Снабди земными адресами.
Пусть он не будет одинок.
Ты стольким, Господи, помог.
Пусть он в объятьях спит ночами,
Пусть упивается речами Нежнейшими.
Пусть будет он Доверчивым, как детский сон,
Пока Ты не поставишь точку,
Заставив гибнуть в одиночку.

«Всё было…»

Всё было – и кровь, и расстрельные списки,
Баланда тюремная в погнутой миске,
И пытки, и дым смертоносных печей,
Но снова ты млеешь от нежных речей, 
Земное дитя, неразумное чадо.
И снова ты солнышку вешнему радо,
И снова ты греешься в вешних лучах
И бродишь в лесу при осенних свечах.

«Любить душой неутолённой…»

Любить душой неутолённой
Край неба, вечно удалённый.
Край неба – алые мазки —
Любить до боли, до тоски.
Любить любовью безнадёжной
Небесный край. Его тревожный
Меняющий оттенки цвет,
Сходящий медленно на нет.

«Тихо живу…»

Тихо живу. Никуда не спешу
И над тобой, мой родной, не дышу.
Только бы всё это длилось и длилось.
Целую жизнь бы об этом молилась.
Рядом с тобой мне светло и тепло.
Только бы время неспешно текло.
Только бы слышать, как ходишь и дышишь.
Только бы знать, что и ты меня слышишь.

«Он умер вечером, а днём…»

Он умер вечером, а днём
Писал с натуры анемоны:
Цветы, и стебли, и бутоны,
И вазу, что горит огнём,
Такого красного стекла,
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Тьмать
Порядок слов
Черно-белое кино
Как по лезвию
Золотая симфония
А у нас во дворе
О книгах, о поэтах, о стихах
Роман с английским
Песня о Сталине
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Очарование