И еще о камере № 4. Она не могла служить газовой камерой для убийства людей, так как в ней было окно, которое заключенные, конечно, сразу же разбили бы.
Студент: Минутку! А если это окно тоже сделали после освобождения Майданека?
Ф. Брукнер: Его рама сильно посинела, а это доказывает, что окно уже было, когда в этом помещении использовали синильную кислоту.
Студентка: Эта явная несообразность должна была бросаться в глаза посетителям лагеря!
Ф. Брукнер: Нет, не бросается. Сила внушения столь велика, что ни один из тысячи посетителей не усомнится ни на секунду в реальности страшных историей, которые он слышал с самого раннего детства. Если же кто-то осмелится задавать экскурсоводу критические вопросы, его сразу заставят замолчать встречным вопросом: «Вы что, хотите реабилитировать Гитлера?»
Студент: Говорят ли, что в Майданеке использовалась для убийства также моноокись углерода?
Ф. Брукнер: Говорят. Яд якобы подавался в камеры из больших стальных бутылок. В одной камере барака № 41 и сегодня стоят две таких стальных бутылки. Но на них написано, что они содержат не моноокись углерода, а безвредную двуокись углерода. Опять налицо грубый обман.
Студентка: Допустим, бутылки содержали моноокись углерода. Можно ли считать это доказательством убийства людей газом?
Ф. Брукнер: Это вопрос всем присутствующим.
Студент: Наличие бутылок с моноокисью углерода в камере барака № 41 в Майданеке доказывало бы только, что кто-то их туда поставил.
Ф. Брукнер: Совершенно верно!
Еще один чрезвычайно важный момент. Как мы уже знаем, польское движение Сопротивления было прекрасно информировано о происходящем в Майданеке. Если бы там действительно убивали людей газом, об этом узнали бы уже через несколько дней. Посмотрим доклады, которые бойцы Сопротивления составляли в этот период для польского эмигрантского правительства в Лондоне.
Первое упоминание о газовой камере мы встречаем в докладе от 15 декабря 1942 года в одном-единственном предложении: «Газовая камера и крематорий работают». В последующие месяцы об этой газовой камере больше нет речи. 20 декабря движение Сопротивления приходит к четкому выводу, что Майданек не является лагерем уничтожения, так как «истребление еврейского элемента почти завершено и осуществляется в лагерях Треблинка, Белжец, Коле (несомненно, имеется в виду Кульмгоф или Хелмно) и Собибур» [256]. Отметим, что и Освенцим отсутствует в этом списке лагерей уничтожения. Строительство Майданека этот доклад связывает с «антипольскими мерами немецких властей».
В уже упомянутом докладе движения Сопротивления, датируемом концом января или началом февраля 1943 года, нет ни слова о газовых камерах. Они начинают регулярно упоминаться в докладах только с начала мая 1943 года.
Подведем итог. Убийства газом в Майданеке якобы начались в августе 1942 года и продолжались до октября 1943 года. Если не считать одну фразу в докладе от середины декабря 1942 года, в сообщениях движения Сопротивления с августа 1942 до начала мая 1943 года нет никаких указаний на такие убийства. Если бы они имели место, бойцы Сопротивления сразу бы узнали и постоянно сообщали бы об этом. Значит, их не было, и все доклады об убийствах газом с мая по октябрь 1943 года заведомо неправдоподобны.
В заключение я хотел бы еще вкратце сказать о якобы имевшем место массовом расстреле еврейских рабочих военных заводов 3 ноября 1943 года — событии также совершенно неправдоподобном из-за полной экономической абсурдности такой меры. К. Маттоньо убедительно доказал, что в данном случае речь идет об еще одной выдумке еврейской и польской пропаганды ужасов нацизма.
Студент: Мы хотели бы знать, что произошло 3 ноября 1943 года в Майданеке согласно официальной истории и почему эта версия неправдоподобна.
Ф. Брукнер: Главным свидетелем этого якобы имевшего места массового убийства был обершарфюрер СС Эрих Муссфельдт, начальник крематория в Майданеке, который 16 августа 1947 года, находясь в польском плену, дал довольно подробное его описание [257]. Перед казнью еврейских заключенных заставили вырыть три зигзагообразных рва длиной около 100 м и глубиной более двух метров. Расстрел длился с 6–7 часов утра до 5 часов пополудни. Более 17 000 обреченных на смерть евреев выводили десятками из барака и заставляли бежать ко рвам. Расстрельные команды регулярно сменялись. Он, Э. Муссфельдт, наблюдал эту сцену из окна расположенного поблизости нового крематория.
