В нелепости, которые рассказывает об этом главный свидетель Янкель Верник, поверить невозможно. Он пишет, будто в Треблинке убили «миллионы» евреев [210] и четверть трупов сожгли за «несколько дней» [211]. Если под «миллионами» понимать два миллиона, а под «несколькими днями» максимум 10 дней, это значит, что на вышеописанных решетках в день сжигали не 7600, а 50 000 трупов! Процесс сожжения Я. Верник описывает так:
«Это было ужасное зрелище, самое ужасное, какое когда-либо видели человеческие глаза. Когда горели трупы беременных женщин, их животы лопались, и можно было видеть зародыши в утробах матерей (…) Бандиты стояли рядом с горой пепла и тряслись в сатанинском судорожном смехе. Их лица сияли поистине дьявольской радостью. Они пили водку и самые изысканные вина, чокались, ели, шутили и создавали себе уют, греясь у огня» [212].
И показания этого Янкеля Верника, как мы скоро увидим, являются основными, к которым восходит вся современная версия событий в Треблинке.
Студент: Мы все не дураки и без труда можем оценить достоверность подобных свидетельств. Но нас интересует, что нашли поляки при раскопках на территории лагеря.
Ф. Брукнер: В первой половине ноября 1945 года следователь из Седльце Здзислав Лукашевич организовал в Треблинке раскопки, которые длились четыре дня, и изложил их результаты в докладе [213]. В первый день команда могильщиков нашла «множество польских, советских, немецких, австрийских и чешских монет, а также осколки различных сосудов», но подчеркивалось, что «никаких человеческих останков не найдено». Во второй день нашли «всякую кухонную посуду, различные предметы домашнего обихода, обрывки одежды, множество более или менее сильно поврежденных польских документов, сильно поврежденное удостоверение личности одного немецкого еврея и еще больше монет». На третий день наткнулись среди прочего на «большое количество пепла и человеческих останков». Наконец, на четвертый день нашли «обломки всякой кухонной посуды, большое число лохмотьев, греческие, словацкие и французские монеты, документы на еврейском и польском языке, а также остатки одного советского паспорта». На глубине 5 м раскопки были прекращены из-за постоянно ухудшающихся погодных условий.
13 ноября 1945 года Лукашевич приказал прекратить раскопки, так как «с большой долей вероятности на территории бывшего лагеря нельзя больше найти никаких могил». Какой итог вы можете подвести?
Студентка: Конечно, в Треблинке люди умирали, но этого никто и не оспаривает. Если бы имело место массовое уничтожение людей, то, кроме осколков кухонной посуды, монет и остатков одного советского паспорта, однозначно нашли бы следы массовых захоронений, огромное количество человеческого пепла, а также миллионы осколков костей и зубов.
Ф. Брукнер: Так что мы можем спокойно назвать историю о «лагере уничтожения» Треблинка — мифом. А теперь давайте обратимся к истории вопроса, то есть рассмотрим, каким образом этот миф возник.
Треблинка: происхождение мифа
Ф. Брукнер: Треблинка была открыта 23 июля 1942 года как пересыльный лагерь для евреев из Варшавского гетто. Вскоре после этого еврейские и польские организации Сопротивления начали распространять повсюду слухи о массовых убийствах депортированных. 17 августа подпольная газета «Информацья бежонца» сообщила о подвижной газовой камере, которая разъезжает взад-вперед между массовыми захоронениями [214]. 8 сентября в той же газете была напечатана еще более дурацкая история:
«Украинцы вытаскивают евреев из вагонов и ведут их для «мытья» в баню. Это здание, окруженное колючей проволокой. Они входят туда группами по 300–500 человек. Каждую группу герметически закрывают и пускают газ. Этот газ, правда, действует не сразу, так как потом евреи идут к удаленным на 10–20 м ямам глубиной 30 м. Там они теряют сознание и падают вниз, экскаватор засыпает их тонким слоем земли. Потом подходит следующая группа» [215].
Другой вариант появился месяц спустя в той же подпольной газете. На этот раз говорилось, будто евреев убивают в бараке выхлопными газами мотора, к топливу которого подмешаны «ядовитые жидкости» [216]. Через полгода этот барак превратился в «сотню газовых камер». В одном докладе, представленном польскому эмигрантскому правительству в Лондоне 31 марта 1943 года, мы читаем:
