Я кивнул. Подобные столкновения были не редкостью на Кладбище, но сейчас это оказалось совершенно некстати. Пока я раздумывал, экран на мгновение вспыхнул белым светом; когда он включился снова, я заметил вдалеке, в нескольких сотнях миль от крейсера, огненный шар, который постепенно уменьшался в размерах, а затем погас.
— Планетарный фугас, — прокомментировал Ульрисс.
Я явно отстал от жизни. Я знал, что планетарный снаряд — это бомба из антиматерии, но фугас? Я не стал спрашивать.
Через несколько минут рулевые устройства корабля прадоров изрыгнули пламя, он неуклюже развернулся, заработали термоядерные двигатели, и крейсер начал удаляться.
— Это ПАЛИ все еще работает? — спросил я.
— Да.
— А зачем? Не вижу смысла.
— Возможно, Агентство как раз пытается найти для него смысл.
ПАЛИ не отключали еще пять часов, пока крейсер инопланетян окончательно не скрылся из виду. Я уже решил, что команда корабля Правительства знала о моем присутствии и специально задерживала меня. Когда он наконец отключился, нам пришлось прождать еще час, чтобы подпространство пришло в норму и мы смогли войти в него без проблем. Я был очень зол.
Общеизвестно, что для путешествий сквозь подпространство кораблю нужен ИР, который в это время следит за работой двигателей. Дошло до того, что устройства искусственного разума стали приравнивать к каким-то богоподобным существам, контролирующим Правительство, хотя корабли, оснащенные подпространственными двигателями, покидали Солнечную систему еще до Тихой Войны, до того как все вокруг наводнил силиконовый разум. Якобы примитивные прадоры, которые чуть не разгромили Государство, потерпели поражение, очевидно, потому, что у них не было ИРов. Тогда как же они перемещались сквозь подпространство? Все дело в том, что понимать под словосочетанием «искусственный разум», ведь смысл его постоянно менялся в течение веков. Устройство, управлявшее «Кобаши», Джел не называла искусственным разумом. Она называла его «системой контроля» или иногда «контрольной системой прадоров».
«Кобаши» вынырнул из подпространства на краю Кладбища; поблизости не было ни одного солнца. Координаты, которые неохотно дала Джел Дезорла, постоянно изменялись — они зависели от положения соседних небесных тел. Но Джел, проверив их с помощью своих сканеров, убедилась, что прилетела туда, куда нужно, — если, конечно, черный планетоид, межзвездный скиталец, действительно являлся обиталищем Пенни Ройяла. Холодный, лишенный атмосферы планетоид был не больше Луны, спутника Земли, и вулканической активности на нем не наблюдалось, наверное, несколько миллиардов лет. Однако Джел заметила на поверхности какой-то растерзанный корабль и проложенные в грунте туннели, похожие на следы гигантских червей; туннели эти отходили от корабля и исчезали в земле. Она также засекла следы использования энергии — признак жизни. Остановив «Кобаши» на стационарной орбите над чужим кораблем, она начала передачу.
«Пенни Ройял, мое имя Джел Феогрил, мне нужны твои услуги. Мне известно, что ты ценишь иные вещи, чем… остальные.
Если ты поможешь мне, то я дам тебе доступ к ячейке памяти афетеров и позволю сделать ее копию».
Она не стала повторять сообщение. Пенни Ройял наверняка видел, как она приближается, и с тех пор наблюдал за ней. Существо по имени Пенни Ройял ничего не упускало из виду.
Наконец Джел получила ответ: координаты места, где следовало сесть, и больше ничего. Она снизилась и приземлилась между двумя туннелями; нос ее корабля оказался всего в пятидесяти ярдах от корпуса старого судна. Присмотревшись к остову, она узнала истребитель Правительства, его изящные очертания были изуродованы, не хватало многих частей, словно корабль медленно истекал кровью, которая уходила в окружавшие его туннели. Через минуту дверь шлюза, сверкнув, раскрылась. Никакого сообщения — только это молчаливое приглашение. Джел облачилась в бронированный скафандр, прихватила тяжелое импульсное ружье с подвешенной к нему небольшой ракетной установкой, свой обычный пистолет и набор гранат. Вряд ли оружия будет достаточно, если Пенни Ройял решит напасть, подумала она, но оно могло пригодиться — и только поэтому стоило взять его. Она поборола желание сходить проверить, как там уткотрёп; она знала, что с ним все в порядке, раны его зажили, он отъелся и бессмысленные изречения произносил с большим чувством.
